Сокровища Тантала

– Случалось ли кому-нибудь из вас когда-нибудь пользоваться этим орудием страдания – старомодным проводным телефоном, соединения с которым производились вручную на коммутаторах, одним из тех сложных устройств, которые обычно выходят из строя и в лучшем случае работают самым бессистемным образом, от которых страдали наши предки столетие назад? Возможно, вы помните их еще мальчиком, профессор Флекнер. Блэр, возможно, видели такой в музее. Ну, когда я был подростком, лет пятнадцати, я наткнулся на короткую линию такого рода, путешествуя со своим отцом в глухом лесу на севере Аляски. Я хорошо помню смесь жужжания, клацанья и дребезжания, от которой у меня чуть не лопнули барабанные перепонки, когда так называемая Центральная пыталась, довольно часто тщетно, набрать номер, причем особенно яростное усилие предшествовало ее частым объявлениям о том, что линия занята.

– Так вот, телефонный аппарат, который был прикреплен к моей голове, имел тот же набор несчастий. Был ли это действительно старомодный аппарат начала двадцатого века, я не знаю. Вы читали о древней практике пыток заключенных, когда вода непрерывно капала на выбритый череп, или о приятном искусстве щекотать жертву до смерти или сводить ее с ума непрерывными легкими похлопываниями по подошвам ног. Я уверен, что приветствовал бы эти методы, любой из них или все вместе, предпочтя этот адский треск в моих ушах, который продолжался час за часом, прерываясь только через промежутки времени, когда мой мучитель делал паузу, чтобы спросить меня, готов ли я говорить.

– В конце концов я, казалось, потерял всякое чувство слуха как таковое. Каждый щелчок инструмента сопровождался острой болью, которая, казалось, пронзала мой череп и спускалась по каждому нерву в моем теле до самых пальцев ног. Я находился на грани бреда, но боролся с ним всей оставшейся волей.

– Наконец я, должно быть, впал в кратковременное беспамятство. Я снова пришел в себя с именем на устах. Я знал, что в своем полубессознательном состоянии я произнес вслух имя какого-то знакомого, но чье именно, я не знал и не знаю сейчас. И я почти схожу с ума от страха, что, возможно, в этот момент я предал одного из вас.

Он замолчал и медленно потер голову, как человек, все еще находящийся в оцепенении, его лицо выражало крайнее страдание. Мы с Флекнером посмотрели друг на друга, и каждый прочел на лице другого тревожный отголосок страха Пристли.

ГЛАВА XVI. Преступный трест апеллирует к закону

Остальная часть истории Пристли не произвела на меня особого впечатления. Я был слишком поглощен размышлениями о том, что он мог сказать в тот момент полубреда. Выдал ли он нас, и могли ли мы ожидать в любой момент какого-нибудь коварного нападения банды?

Слушая вполуха, я понял, что, когда Пристли пришел в себя с этим именем на губах, щелканье телефонного аппарата прекратилось. Должно быть, примерно в этот момент наблюдателю над его тюремной могилой пришло сообщение освободить его, потому что он почувствовал сладковатый, удушливый пар, очевидно, усыпляющий газ, посылаемый через трубку, упомянутую его мучителем. На этот раз он полностью потерял сознание и не приходил в себя до тех пор, пока его не привезли в такси почти до того места, где его отпустили.

Закончив свой рассказ, он в изнеможении откинулся на спинку стула и апатично слушал, как мы с Флекнером обсуждаем наши дальнейшие шаги. Возможность того, что одно или несколько наших имен, в дополнение к имени Пристли, находились в ведении криминального треста, была самой серьезной вещью, которую следовало учитывать.

Мы, как обычно, держали руководителей криминального треста в поле зрения, но недавние события сделали их более осторожными, чем когда-либо, и мы не получили ничего ценного относительно их информации и планов. Больше всего мы боялись, что Пристли проговорился о профессоре Флекнере. В этом случае мы могли бы ожидать нападения на лабораторию в любой момент. Какую коварную форму это примет, мы не могли себе представить и, следовательно, не могли разумно подготовиться к встрече с ним.

Одно было несомненно. Если бы Флекнера предали и секрет телефоноскопа был раскрыт трестом, наша игра была бы проиграна.

– По крайней мере, – сказал я, – мы все должны оставаться скрытыми здесь, в лаборатории. Пристли, конечно, не может показаться на публике, пока мы не прикончим эту шайку. Я советую держать взаперти даже ваших слуг под тем или иным предлогом.

– Правильно! – согласился Флекнер. – И мы должны проявлять крайнюю осторожность, как открывая дверь, так и отвечая на телефонные звонки. Я попрошу мисс Стимсон следить за этими делами.

– Но мисс Стимсон нет здесь! – воскликнул Пристли с внезапной тревогой. – Мы должны немедленно вернуть ее. Возможно, они знают ее имя и теперь охотятся за ней.

Он бросился к телефону, не обращая внимания на свою физическую слабость.

Флекнер сделал движение, как будто хотел остановить его, но тут же, казалось, передумал.