Сокровища тьмы. История месопотамской религии

Если так нужно, о мальчик, дай мне пройти с тобой
по дороге, откуда нет возврата.
Горе мальчику! Мальчик мой Даму!
Она идет, идет
к груди холмов (смерти).
День убывает, день убывает;
идет к холмам, (все еще) освещенным,
к нему, лежащему в крови и воде,
спящему господину;
к нему, не ведающему целительных омовений,
к «Дороге, которая Губит Того, кто Идет по Ней»[89]

.

И вот она идет через пустыню, тщетно призывая сына:

Я — не тот, кто может ответить моей матери,
зовущей меня в пустыне,
пробуждающей плачем эхо в пустыне,
где нет ей ответа.
Я — не трава
и не могу вырасти (вновь) для нее;
я — не вода
и не могу подняться (вновь) для нее;
я — не трава, пробивающаяся в пустыне;
я — не новая поросль, пробивающаяся в пустыне[90]

.

По дороге сестра и мать Даму делают остановки; смысл отдельных плачей понятен лишь отчасти. В некоторых литаниях перечисляются могилы, в которых покоятся Даму и его различные проявления, среди которых — все умершие цари Третьей династии Ура и позднейших династий. К концу сочинения мы теряем из виду мать Даму; в подземном мире его обнаруживает сестра. Даму трогательно приветствует ее:

О сестра моя, что должна быть и матерью для меня,
о Амагештинна, что должна быть и матерью для меня,
слезы я лью, как ребенок,
рыданья, как ребенок, обращаю к тебе![91]

Ответ Амагештинны, в котором используются особые формы обращения, напоминает, что за человеческим обликом скрывается нуминозная сила растительности:

О брат мой, пышно произрастающий обличьем,
изобильно плодоносный обличьем:
кто твоя сестра? Я твоя сестра!
кто твоя мать? Я твоя мать!
День, восходящий для тебя, восходит и для меня —
день, что ты увидишь, я тоже увижу![92]

О поисках Даму говорится также в сохранившемся фрагменте, где сестра следует за ним по берегу реки, приводящему его в подземное царство — высохшее за сухой сезон речное русло:

В реке подземного царства вода не течет —
вода из нее не утоляет жажды.
В полях подземного царства не растет зерно —
из него не мелют муки.
Овцы подземного царства не носят шерсти —
из нее не ткут ткани.

Окликнув брата, она предлагает ему утолить голод и жажду едой и питьем, которые она припасла для него, но он не может дать ответа. Когда они достигают ворот подземного царства, Гештинанна пытается их открыть, но усилия ее тщетны — и ей приходится отправляться в обратный путь. Теперь Даму охватывает чувство полного одиночества — заботливая сестра, ставшая для него матерью, также покинула его:

Теперь в самом деле я обречен,
моя мать от меня отвернулась,
моя мать от меня отвернулась,
моя сестра от меня отвернулась,
моя мать от меня отвернулась!