Сокровища животного мира

Но время шло. Мы все больше постигали образ жизни окружавших нас животных, все больше сживались с нашими помощниками-африканцами, и я стал понимать, что мы теряем громадные возможности, не мобилизуя местное население на сбор коллекций. Содействие и помощь вождей и множества мелких тайных обществ дали результаты, на которые нам самим рассчитывать не приходилось. Но здесь имелись свои ограничения — сфера их влияния распространялась только на деревни и близлежащие охотничьи угодья. Покупка мелких живых существ у самых юных представителей африканского общества тоже была ограниченна. Поэтому мы поощряли регулярные вылазки охотников с мушкетами, гарантируя им покупку по высокой цене любой добычи — или для коллекции, или для котла.

Но существовало одно препятствие: получив хорошую цену за хорошую добычу, ни один африканец не отправится в дальний поход, пока не истратит все деньги. А так как деньги можно вложить и в покупку жены, которая обеспечит его всеми удобствами, возрастающими в геометрической прогрессии, то опасаться следующего «несчастливого стечения обстоятельств» у охотника не приходится. Кроме того, вам редко удается залучить его на постоянную работу: для этого он слишком важная персона и прекрасно сознает свою экономическую независимость.

Таким образом, нам, как в Древнем Египте, ничего не оставалось, кроме как положиться на «преданных рабов». После длительных размышлений и копания в недрах своих душ мы с Джорджем решили: может быть, власти посмотрят сквозь пальцы на то, что мы только разок одолжим наши ружья Басси и Бену, особенно если те умудрятся не перестрелять друг друга.

В тот же вечер мы занялись составлением каталогов и прочей писаниной. В лагере стояла тишина, а Бен и Басси уже давно растворились в ночной тьме, прихватив ружья и фонарь.

Вдалеке прогремел одиночный выстрел, и почти сразу же за ним последовал дуплет из обоих стволов. Небольшая пауза, и выстрелы загремели снова. Это продолжалось без перерыва, пока я с тоской не стал поглядывать на свое осененное противомоскитной сеткой ложе. Канонада не умолкала. Всем нам не терпелось взглянуть на богатую добычу, которую, очевидно, обещала наша новая идея, так что я решил ускользнуть из лагеря, чтобы принять участие в счастливой охоте.

Я взял запасной электрический фонарь, тайком прокрался за пределы лагеря и вскоре уже пробирался среди деревьев и лиан в том направлении, откуда все еще доносились одиночные выстрелы. Чтобы не налететь на деревья, приходилось то и дело включать фонарь. То тут то там вспыхивали пары горящих глаз, а то и один-единственный глаз сверкал во тьме. Увидев их, я каждый раз замирал. Эти небольшие холодные и одинокие глаза оказались чистым наваждением. Иногда блестела капля воды или древесного сока, отражавшая свет, иногда сверкали глаза пауков или насекомых. Громадные фасетчатые глаза мелких существ могут отражать такое же количество света, как и глаза крупных зверей, а некоторые из них вдобавок еще и светятся сами.

Я был еще довольно далеко от места, откуда донесся последний выстрел, когда услышал, как множество животных с шумом пробираются по деревьям над моей головой: должно быть, они спешили убраться подальше от опасности. Я направил луч фонаря вверх, надеясь увидеть их хотя бы мельком.

Подняв взгляд за лучом фонаря, я замер от восхищения: прямо над моей головой, уцепившись за ветку, висело существо самого забавного и неизъяснимо трогательного вида. Те, чье детство прошло среди плюшевых мишек, поймут мой восторг. Это прелестное создание висело спиной вниз, а любопытная круглая мордочка смотрела на меня. Оно было так близко, что мне оставалось только наблюдать затаив дыхание, как оно облизнуло свой розовый нос таким же розовым язычком. Тело у него было крепко сбитое, коричневое и мохнатенькое. Зверек несколько раз моргнул от яркого света, потом принялся старательно перебирать лапками, двигаясь по ветке к стволу все еще вверх ногами, как ленивец. Вполне естественно, что мне захотелось влезть поближе к этой очаровательной лесной игрушке, а может быть, даже изловить ее — как я по глупости полагал.

Взбираться вверх было не так просто, хотя на дереве чудом оказались даже сучья, по которым можно было влезть. Я карабкался на дерево с трудом: нужно было держать зверька все время под лучом фонаря, чтобы тот не скрылся в гуще листвы; все мероприятие превратилось в гонки между мной и потто (а это, без сомнения, был именно потто): кто первый доберется до развилки между суком и стволом. К моему глубокому сожалению, я оказался первым.