Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны

– Какой полк? – спросил генерал.

– Стрелковый полк Инфанты.

– Вы полковник Бустаменте?

– Так точно, ваше превосходительство.

– И вы прибыли из Панамы?

– Прямым путем, с подкреплением, присланным его превосходительством губернатором доном Рамоном де Ла Крусом.

Наступило непродолжительное молчание, генерал задумался.

– А кто мне поручится, что вы не обманываете меня? – продолжал он минуту спустя с сомнением в голосе.

Очевидно, комендант смутно чуял неладное.

– Как я могу обманывать вас, сеньор генерал? Впрочем, при мне письмо от губернатора.

– И вы говорите, – сказал комендант, не отвечая прямо на слова Лорана, – что нам угрожает нападение флибустьеров?

– В самом скором времени, ваше превосходительство.

– Я выслал несколько лодок на разведку и буду ждать их возвращения.

– То есть вы хотите сказать, что, пока не получите сведений от разосланных вами людей, вы отказываете мне во входе в форт?

– Осторожность предписывает мне это. Измена грозит нам отовсюду.

– Пришлите за письмом адъютанта, ваше превосходительство. Когда вы прочтете его, то сразу узнаете, кто я.

– Подождите еще немного, сеньор полковник.

– Ваше превосходительство, дальнейшая задержка только усилит непростительное оскорбление, наносимое вами войску его величества и штаб-офицеру, которому дано важное поручение. Я ухожу и возлагаю всю ответственность за возможные последствия исключительно на вас одного… Пойдемте, сеньоры, – обратился он к своим офицерам и солдатам, – нам здесь больше нечего делать.

Он повернулся и сделал несколько шагов по направлению к своему отряду.

Между тем на бастионе шел горячий спор между испанскими офицерами и генералом.

– Постойте, сеньор полковник, – наконец окликнул Лорана генерал, – я сейчас пришлю курьера за письмом.

– Поздно, ваше превосходительство, вы уже отказались принять его, да и к чему, наконец? Разве оно не может быть подложным?

– Сеньор полковник, и это мне говорите вы?

– Положим, что я был не прав, ваше превосходительство, употребив такое выражение. Простите меня, но в моем лице вы нанесли кровную обиду храбрым воинам, которыми я имею честь командовать! Разве так следует награждать людей за перенесенные труды и усталость?

– Дайте письмо, сеньор полковник.

– Письмо, ваше превосходительство, я вручу вам лично во главе своих солдат в самом форте, которым вы командуете. Я требую этого удовлетворения!

– Вы требуете?

– Требую, ваше превосходительство. Даю вам десять минут на размышление. Если по прошествии этого срока ворота не будут открыты, я уйду, и, повторяю, лишь на вас одного ляжет в этом случае ответственность за последствия.

Генерал молчал.

Спустя минуту флибустьеры отметили большое волнение на бастионах: люди суетились, бегали взад-вперед. По всей вероятности, внезапное беспокойство овладело офицерами и самим генералом.

Вдруг последний перегнулся через край стены, снял шляпу и, вежливо раскланявшись с офицерами и солдатами, стоявшими все так же неподвижно и безмолвно на гласисе, сказал:

– Senores сaballeros, ворота сейчас откроют. Простите мне мое колебание и будьте уверены, что я очень рад. Ваша помощь нужна нам чрезвычайно…

Что же произошло и что явилось причиной внезапной перемены в обращении генерала?

Несколько рыбаков, которых он посылал на разведку, вернулись бледные и перепуганные насмерть. Они видели громадный флибустьерский флот, выходящий в боевом порядке из устья реки Сан-Хуан и направлявшийся к Чагресу.

Ввиду такой страшной опасности, подтвержденной очевидцами, офицеры стали настаивать, чтобы генерал принял решительные меры. Они указали ему на то, что осторожность сверх разумных пределов становится бездействием и что в том критическом положении, в каком они находятся, никак не следовало бы возбуждать неудовольствие пришедшего подкрепления и настраивать его против себя, выказывая ничем не оправданное недоверие.

Имя полковника дона Хусто Бустаменте было хорошо известно, он слыл за человека находчивого, храброго и предприимчивого, отличного военного, но высокомерного гордеца, который никогда не прощал обиды. Кроме того, он пользовался большой милостью при испанском дворе. Разумеется, следовало как можно скорее дать ему требуемое удовлетворение.

Осаждаемый со всех сторон, опасаясь непомерной ответственности, которую он брал на себя, если бы медлил дольше, генерал наконец уступил требованиям и согласился, хотя и очень неохотно, ввести подкрепление в форт.

Старый опытный воин чуял измену. В глубине души он был убежден в ней, хотя внешне ничем не выдавал своей догадки. Итак, он должен был склонить голову и смириться.

– Хорошо, senores caballeros, – сказал он, – велите разбудить гарнизон, а потом мы отопрем ворота.

– Разбудить гарнизон? – вскричал полковник Пальмеро, второй комендант форта. – Но к чему тратить драгоценное время, сеньор генерал? Караула будет достаточно, чтобы отдать необходимые почести нашим друзьям. Я сам пойду встречать их.

– Мы все пойдем, – вскричали офицеры.

– Так пойдемте, senores caballeros, и да хранит нас Господь! – тихо сказал Вальдес, подавив вздох.