Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны

– Или Толедо, – улыбнувшись, подсказал отшельник.

– Что вы хотите сказать, друг мой? – вскричал священник, вздрогнув.

– Ровно ничего! Продолжайте, пожалуйста. Эта история в высшей степени заинтересовала меня.

– Слушайте же. Итак, по прибытии в Кордову… или Толедо, как вам будет угодно…

– Я предпочитаю Толедо.

– Скажем, в Толедо… Поблизости от города есть горы, богатые дичью. Была тотчас устроена охота для двора. К несчастью, король так увлекся новым для него наслаждением почти неограниченной свободы, что отстал от охотившихся.

– Бедный король!

– Разумеется, бедный, потому что проплутал долго и никак не мог отыскать своей свиты. Совсем стемнело, разразилась страшная гроза. И, как бы в довершение всех бед, обрушившихся на несчастного венценосца, его жестокое положение усложнилось…

– …нападением шести разбойников, которые внезапно как из-под земли выросли перед ним, – перебил отшельник. – Они разом накинулись на него, убили его лошадь, и не подоспей к нему вовремя на помощь другой запоздавший охотник, король Филипп, без сомнения, был бы убит! Теперь рассказывайте, пожалуйста, дальше.

– Так вы все знаете?!

– В основных чертах, как видите. Но о подробностях я не имею понятия, а, собственно, они-то и должны быть интересны. Итак, продолжайте.

– Что ж мне говорить, друг мой? Охотник избавил короля от разбойников и спас его с риском для собственной жизни от ужасного урагана. Словом, преданность его королю, которого он не знал, была безусловна, великодушна, самоотверженна и без всякой затаенной мысли. Он привел короля в свой дом и оказал ему сердечное радушие. Король увидел его дочерей – у охотника были две очаровательные дочери, девушки с душой чистой и простой, прямой и невинной.

– Довольно, довольно! – вдруг воскликнул отшельник, лицо которого помертвело. – Которую из них он полюбил?

– Христиану!

– Мою любимицу! – пробормотал отшельник. – Но она не любит его! – вскричал он с внезапным порывом.

– Любит! – спокойно ответил пастырь.

– О, низость людская! – воскликнул с отчаянием отшельник. – Человек, которому я спас жизнь, король, которого я видел еле дышащим у своих ног, которого спас, рискуя погибнуть сам, – вот какую награду готовил он мне! О, это ужасно! Все они одинаковы, эти тираны, для которых нет иного закона, кроме их чудовищных прихотей!

– Успокойтесь, любезный друг, ради бога!

– Мне успокоиться?! – вскричал ньо Сантьяго вне себя. – А вы-то сами, служитель Бога, по какому праву приходите вы рассказывать мне эту страшную историю? Разве она теперь известна всем? Разве честь моего имени отдана на всеобщее посмеяние?

– Я рассказал вам ее, сеньор, – холодно возразил священник, – потому, что все может быть исправлено, а дочь ваша – все еще чистый, невинный, святой ребенок! Вы можете бежать и таким образом оградить ее от преследований короля.

– Бежать? Мне?! – вскричал отшельник в порыве гнева. – Видно, вы не знаете меня, сеньор падре, я рожден для борьбы! Клянусь Богом! Я, напротив, неуклонно стану грудью против бури.

– Берегитесь, мой друг, проиграете!

– Сеньор падре, – сказал ньо Сантьяго с надменной холодностью, – вы искренне мне преданы, раз не побоялись поставить вашу жизнь на кон, рассказав эту чудовищную историю. От всей души благодарю вас, потому что вы не колеблясь указали мне на бездну. Мало людей на вашем месте были бы способны на такой подвиг дружбы… Вашу руку! Я люблю вас – о! – люблю глубоко, вы доказали, что вы мне истинный друг. Выслушайте же меня. Завтра рано утром сюда прискачет этот гнусный король, этот венценосный соблазнитель, который подлой изменой платит мне за мою великодушную самоотверженность. Дайте мне честное слово быть здесь завтра ровно в полдень. Обещаете?

– Что вы намерены делать?

– Не важно… Но успокойтесь: месть моя, если я буду мстить, будет благородная и достойная!

– Обещаю, но с условием.

– Нет, друг мой, без всякого условия.

– Пусть будет так, если это необходимо. Я полагаюсь на вашу честь.

– Благодарю!.. Теперь ни слова более. Вернемся, нас ждут. Смотрите только, не выдайте как-нибудь того, что произошло между нами. Глаза любви зорки!

– Будьте спокойны, друг мой. Для большей верности я уеду тотчас после завтрака.

– Хорошо, но завтра не забудьте…

– Ровно в полдень я буду здесь. Я дал честное слово!

Они вышли из лесу и не торопясь вернулись к домику. Дорогой отшельник настрелял рябчиков.

Итак, он ходил на охоту, ничего более.

4

Где доказывается, что ни богатство, ни величие не составляют счастья

На другое утро, часам к десяти, дон Фелипе, не подозревая, какой прием готовит ему отшельник, с сияющим лицом подъезжал к его домику.

Лошадь, вся в пене, доказывала, с какой быстротой он мчался.

Он остановил ее у садовой калитки, соскочил наземь, бросил поводья слуге, который был с ним, взял под мышку из его рук большой красный сафьяновый портфель, запертый на ключ, и большими шагами направился к домику, на пороге которого неподвижно стоял отшельник.

– Вот и я, любезный друг! – сказал он, протягивая руку отшельнику.