Сокрушение тьмы

— Товарищи, — твердо сказал Виндушев, — сейчас в полосе действий вверенной мне дивизии идет фронтальный штурм укреплений противника. Возможно, такое наступление оправдало бы себя в обычных полевых условиях, но здесь, среди лесов, болот и топей, подобная тактика неприемлема совершенно. Мы пытаемся как бы выдавить врага из занимаемых им позиций, а не расчленить его и не обойти…

— Кто же вам мешает расчленять и обходить? — спросил строгий командный голос.

Спрашивал генерал-лейтенант Миронов, который, очевидно, принял заявление на свой счет. Виндушев знал, что Миронов своенравен и решителен и здесь считает себя на особом положении. У Виндушева и в мыслях не было сделать какой-либо выпад против командира корпуса, но ему приказали говорить, «как на духу». Виндушев смолк.

— Генерал-лейтенант, — глухо сказал Мерецков, — не мешайте говорить полковнику.

И командир дивизии продолжил:

— Следует все время искать слабые стыки в обороне противника и затем вклиниваться в нее силами взвода, роты, батальона, полка. Что, собственно, и сделал в первый день наступления подполковник Макаров. Один из его батальонов, найдя брешь в обороне, углубился на четыре километра, а затем ударил по неприятелю с тыла. В результате к утру полк без особых потерь на столько же продвинулся вперед. Словом, надо как можно решительнее, не боясь окружения, проникать в глубокие тылы…

— Очень правильная мысль, — согласился Штыков.

— Есть и еще причины нашего медленного продвижения, — заявил Виндушев. — Не менее важные. Наступать приходится без дорог, по лесам и болотам. Потому даже батальонные батареи не успевают в нужный момент прийти пехоте на помощь. Я уже не говорю о полковых. Выход один: идущим во вторых эшелонах следует сразу же в нужных местах тянуть лежневые дороги. Иначе наши солдаты останутся не только без огневой поддержки артиллерией, но и без боеприпасов. Уже сейчас командирам полков приходится специально посылать людей к Свири, чтобы те на себе доставляли патроны и мины. Я говорю это к тому, что одни саперные части не в состоянии обеспечить пути подхода к переднему краю. Командир же корпуса против того, чтобы использовать в этих работах части второго эшелона.

Миронов порывисто встал:

— Да, запретил! Вы же все знаете, для чего существует второй эшелон? Мы не имеем права так рисковать!

— Устав — не догма, генерал! — сказал Штыков. — Если надо для пользы дела — значит, надо!

Мерецков тоже решительно посмотрел в сторону Миронова.

— Нам лучше знать, что вы вправе делать, а что нет! — впервые резко сказал он. — Полковник Виндушев! Что вы еще можете добавить?

— Сейчас мне могли бы помочь танки, товарищ маршал. Полк Макарова оседлал дорогу Лодейное Поле — Олонец.

— Хорошо! Дадим танки.

— Садитесь, — сказал Штыков. — Полковник Блажевич! Доложите Военному совету свои соображения.

Блажевич был командиром 99-й гвардейской дивизии. Стриженный под бокс, толстощекий, он вытянулся в струнку, четко ответил:

— Товарищ командующий фронтом, товарищ член Военного совета! Я целиком и полностью присоединяюсь к сказанному полковником Виндушевым. Обращать внимание совета на частности ввиду экономии времени считаю излишним. Но от танков тоже не откажусь.

Остальные командиры дивизий коротко доложили о своих нуждах. Командира 100-й гвардейской дивизии, тоже входившей в состав 37-го корпуса, спрашивать ни о чем не стали: дивизия была во втором эшелоне. Генерал-майор Лещинин так и просидел, не сказав ни слова. Теперь многое было ясно: надо было готовить подъездные пути, надо было спешно производить перегруппировку сил и подтягивать артиллерию, чтобы прорвать вторую линию обороны, перерезать дорогу между Олонцом и Петрозаводском, выйти левым флангом на соединение с морским десантом у Видлицы.

Командиров дивизий предложено было отпустить с совета.

Выйдя из дома на улицу, Блажевич сказал Виндушеву:

— Ну что, Константин Николаевич, поедем в полки?

— Нет, Иван Иванович. Я отправлюсь в саперный батальон. Посмотрю, как там тянут лежневку. Очень, понимаешь, надо подтянуть хотя бы гаубичный полк. Да и для танков подготовить исходные позиции.

— Да, да, я тоже тяну несколько лежневок. — Блажевич ухмыльнулся. — Без доклада Миронову заставил учбат работать. А Миронов горяч!

— Да уж теперь мне спуску не даст, — согласился Виндушев. — Пусть… Лишь бы для пользы дела…

В этот день Мерецковым был отдан приказ: ввести в боевые действия еще один корпус на Олонецком направлении, а частью сил (не более одного стрелкового корпуса) ударить в направлении Коткозера, чтобы не допустить отхода противника на северо-запад, и во взаимодействии с 32-й армией занять Петрозаводск.

7