Соль и серебро

– То странное существо, похожее на льва? – Он кивает. У меня зарождается смутное подозрение. – Что этот демон делает?

Райан вздыхает и трет лицо ладонью:

– Заставляет людей заниматься сексом.

– Что?! – Я тоже сажусь, и мои волосы рассыпаются по плечам. Я словно еще чувствую руку Райана, как он потянул меня за волосы, заставляя голову откинуться, чтобы прильнуть к моей шее. Я слегка вздрагиваю. Я опять хочу его. Вот только… – Нас только что изнасиловал демон?

– Нет, – отвечает Райан. – Он бы не смог нас заставить. Он… выявляет то, что есть. Христианские демоны все такие. Ведь грех существует внутри человека, так что…

– Значит, этот демон приходит, заставляет нас раздеться, и все, что он делает, – просто говорит, что мы и так хотим это сделать? – Райан смотрит в сторону. Я резко моргаю. – Ладно, или что я хочу это сделать. Не ты, по всей видимости. Прости, что этот информированный демон сбил тебя с толку. Он не вернется, правда?

Райан качает головой, перед тем как снова взглянуть на меня.

– Это не только ты, Элли, – возражает он. – Ты знаешь, что я чувствую…

– Заткнись! – перебиваю я. – Я не нуждаюсь в том, чтобы ты был охотником, героем или еще кем-то и спасал меня с помощью заигрываний. Я видела, как ты делаешь это с другими людьми. Я видела, как ты это делаешь с Дон, с Амандой, с тупыми блондинками на улице, – черт побери, я видела, как ты делаешь это со Стэном. Ну и что с того, что демон покопался в моем грязном белье? Мне ни к чему, чтобы ты пытался меня утешить.

Мозоли на его ладони – мозоли от пистолета, ножа, тяжелой работы и магии, – я чувствую их жесткость на лице, когда он поворачивает мою голову к себе и его рот грубо прижимается к моим губам. На вкус он словно трава, и соль, и жар, и – настоящее. Внезапно он прерывает поцелуй. Я испугана, но он просто смотрит на меня, и… он не смотрел на меня так со времен первого поцелуя, так, словно я убиваю его самим фактом своего существования. Словно он убивает меня.

– Нет, – говорю я. Я удерживаю его лицо руками, чтобы он не смог снова от меня отвернуться. – Я настоящая. Я здесь. И ты не моя погибель.

Я произношу это громко, словами, и затем я говорю это прикосновением губ к его лбу, к горячей коже и тревожным складкам. Я целую его щеку, нос и его. Я целую его, и его рот открывается под моими губами, и я падаю в него, в чувства, в его вкус, и его руки обвиваются вокруг моей талии, притягивая и прижимая меня.

Мы можем стать ближе, я знаю, что можем. Я увлекаю его обратно на землю, не выпуская из объятий. Он вздыхает и кладет мне голову на плечо.

– Я должен сказать тебе, Элли. Хочу, чтобы ты знала, – шепчет он мне в кожу.

Так тихо, так легко его дыхание скользит по моей коже, и мои соски поднимаются и твердеют от этого ощущения. Его рука медленно движется к моей груди. Ладонь касается соска, очерчивает круги, и от этого легкого прикосновения я схожу с ума. Он останавливается и снова убирает руку, как будто я – это конфетка, которую ему нельзя пробовать.

– Мои аватары, – продолжает он, – это не богини. Это те женщины, с которыми я был. Которых любил. Три женщины, все мертвы. Они пошли за мной. Они предупреждают меня. Предупреждают тебя. – Его голос пустой и одинокий. – Это плохая мысль, Элли. Эта мысль всегда была плохой.

– Ты идиот, – отвечаю я, потому что он действительно идиот, и мне хочется плакать. – Значит, Исида, Иштар и эта кошка – они были охотниками?

Он прерывисто дышит.

– Нет, они были обычными девушками, такими же, как…

Я притягиваю его голову к себе, и он так изумлен, что умолкает.

– Не такими же, как я! – яростно возражаю я. – Посмотри, где мы. Не хочу обидеть твоих призраков или кто они там, но готова поспорить, что они бы обделались, если бы прошли сквозь Дверь в Ад. Готова поспорить, что они не убивали демонов. Не сражались. Я не они, Райан. Я никогда такой не была. Ты можешь быть со мной.

Он пристально смотрит на меня, сомневающийся и потерянный, и на какой-то миг мне кажется, что я слышу мурлыканье львицы, и в этот миг его глаза наполняются выражением, которое я никогда прежде не видела ни у него, ни у кого-то другого, и, когда он целует меня, это похоже на то, как мы целовались впервые, только на этот раз нежно и немного неуклюже.

Я научилась языку бровей, но я понятия не имею, что он говорит ртом.

Когда он отстраняется, я сильно возбуждена и рассчитываю снова заняться любовью, но он действительно отстраняется и встает. Я хмурюсь. Что происходит в его чертовой переменчивой голове?

– Где моя шляпа? – спрашивает он, и я поднимаю ее с земли и протягиваю ему.

Вот он стоит, голый и в шляпе. Я так хочу прижаться к нему изо всех сил, клянусь, но он отворачивается. Сзади вид такой же чудесный, как и спереди, все эти мышцы, и круглый зад, и мощные бедра. Я никогда не считала себя поклонницей задниц, но Райан заставил меня по-новому посмотреть на саму себя – так почему и это не может измениться?

– Ненавижу просить тебя об этом, – говорит Райан, все еще спиной ко мне, – но тебе надо найти Дверь.