Соль и серебро

Я прижимаю ладони к кругу, размазывая кровь, и закрываю глаза. Крики затихают – не полностью, но достаточно, чтобы я смогла увидеть.

– Ее нет. Ее нет… Она, может быть… может быть, попозже? – гадаю я.

– Тогда мы останемся тут на некоторое время, Элли. – Райан садится на землю рядом со мной, следя, чтобы не нарушить круг плащом.

Его плащ пошит из кожи ламии. Ламии едят младенцев. Я ношу кожу ламии, и они питаются младенцами и…

Тошнота поднимается к горлу, и я прижимаю руки к лицу. На моих губах, зубах и языке кровь, я чувствую ее вкус, металлический, как у мокрого пенни.

– О боже! – Я падаю со стоном. – Мы должны остаться тут? Я не могу, Райан, я не могу…

– Ты можешь и сделаешь это, – твердо говорит он.

Он укладывается рядом и прижимает меня к себе, сердце к сердцу. Львица устраивается рядом с нами. Райан не только укрывает меня своим плащом, он надвигает мне на голову свою шляпу, и крики становятся тише.

Я чувствую, что остальные ложатся рядом с нами. Полагаю, в глубине души мы все боимся этого Ада. Думаю, никто из нас не хочет верить, что этот мир реален. Легко не обращать внимания на сумасшедших норвежских демонов или на странных шумерских и на тупых вампиров – они все такие древние и ничего не значат в нашей повседневной жизни.

Но мы пропитаны христианством и до некоторой степени даже иудаизмом, думаю я, и чем дольше думаю, тем яснее осознаю, насколько это все нам близко. Есть вещи, которые я никогда прежде не видела, но тем не менее могу узнать, понимаете, о чем я? Создания со скалящимися человеческими лицами, длинными рогами, частями тел животных – все это перемешано. Демоны, какими нам их изображали.

Одно создание подходит ближе и садится прямо перед кругом. У него человеческая голова на теле льва с шеей змеи, из затылка человеческой головы растут бычья и овечья головы. При выдохе головы испускают дым. Дым пахнет серой. Это, детки, традиция.

Я засыпаю под звуки голосов Рокси, Кристиана и Райана, они о чем-то бормочут между собой; я засыпаю в облаке дыма со словами «Смилуйся надо мной, Боже, смилуйся надо мной… Помилуй, моя душа среди львов…».

Я не вижу сон, что меня несколько разочаровывает. Открыв глаза, однако, я чувствую себя действительно отдохнувшей и…

И я голая. На поросшем травой холме. И под моим задом камень.

– Уф, Райан? – Я моргаю.

Он растянулся рядом со мной, лежа на спине. Тоже голый, за исключением шляпы. Что, должна я сказать, невероятно сексуально. Аватаров поблизости нет. Я сплю? Лучший сон в моей жизни. Мои волосы распущены, и, когда я забираюсь на него и утыкаюсь лицом в шею, они касаются его груди. Он чудесно пахнет. Я хочу съесть его.

Уф, не в прямом смысле слова.

– Райан, – бормочу я ему в шею.

– Элли, – вздыхает он и садится.

Я оказываюсь у него на коленях, и, о боже, это прекрасно.

– Пожалуйста…

Кажется, я всегда умоляю его о чем-то, и на этот раз он дает мне то, что я хочу, просто приподнимает меня и усаживает на себя, еще пара дюймов – и он внутри, обжигающе горячий, и я двигаюсь на нем, и это лучшее, что я чувствовала в своей жизни. Мне больше ничего не надо, только ощущать Райана внутри себя.

Он покусывает мне шею, и я содрогаюсь в сильном оргазме, он едва дотронулся до меня – и я кончаю.

Затем он переворачивает меня на спину, я обвиваю его талию ногами, впиваясь пятками в его мощные мускулы, и я снова кончаю, когда он приподнимает меня и врывается внутрь толчком снова и снова. Мои руки безвольно раскинулись по сторонам, голова повернута набок, и я задыхаюсь, я не могу перевести дух, меня захлестывают волны наслаждения, накрывают с головой.

Все, что я чувствую, – это Райан.

Когда я снова открываю глаза, у меня все болит. Я смотрю на свое тело. Все еще голая. Все еще на травянистом холмике неизвестно где. Покрытая красными отметинами, которые превратятся в синяки, и следами укусов. Он так сильно укусил меня за левую грудь, что видны следы зубов.

Я роняю голову на землю и снова натыкаюсь на чертов камень.

Я перекатываюсь и смотрю на Райана из-под ресниц. В какой-то момент во время нашего сексуального безумия с него слетела шляпа, и теперь его волосы разметались во все стороны. Они отросли и начинают виться. Мне хочется запустить в них пальцы. Мне хочется куснуть его, впиться в его губы, пососать соски и потрогать его везде – но мне это не светит. Это лишь то, чего я хочу, не то, что я должна делать.

– У-у-у… – Я отворачиваюсь от него и кладу голову на руки.

Трава пахнет травой, и это так прекрасно, такая удивительная перемена после запахов крови и смерти. Солнце сияет и греет, и мне хорошо в первый раз с тех пор, как я обнаружила, что Дверь исчезла.

– Элли, – зовет он и нежно касается моего плеча. – Элли.

– Да-а-а-а? – отвечаю я.

Я чувствую его движение, когда он садится.

– Черт! Асмодей.

– Будь здоров, – говорю я, будто он чихнул.

Во всяком случае, это слово было похоже на чихание. Имею в виду, я привыкла к странным языкам и прочей ерунде, но Асмодей – это что-то новенькое.

– Асмодей. Демон-обманщик. Дерьмо! И мы ведь его видели. Он сидел за кругом, когда мы ложились спать.