Солдат Иван Бровкин

Любаша поднимает глаза на Ваню. И вдруг, обхватив голову Вани обеими руками, она крепко целует его в щеку. Потом вскакивает с места и, не оглянувшись назад, стремительно бежит к деревне.

Прижав к щеке руку, как бы желая сохранить теплоту поцелуя Любаши, ошеломленный и радостный, стоит Ваня и смотрит вслед убегающей девушке.

Ваня сидит на корме маленького речного парохода, приложив руку к щеке; он всё ещё под впечатлением поцелуя Любаши. Рядом с ним — Евдокия Макаровна. Она молча смотрит на сына. Ваня безучастен к веселящимся на берегу односельчанам.

Мы видим новобранца Николая Бухарова — крепкого, рослого детину. Он много выпил. Рядом с ним — худенькая девушка невысокого роста. Со слезами на глазах она скороговоркой шепчет:

— Что я буду без тебя делать, Коленька?

Николай берёт обеими руками её голову, крепким, долгим поцелуем приникает к девушке.

На маленькой пристани шум, крики, звуки гармони. Почти вся деревня провожает новобранцев.

В кругу провожающих — сильно подвыпивший Пётр Буянов. Он лихо отплясывает русскую.

Среди провожающих — мать Петра Буянова, на глазах у неё слёзы. Она смотрит на сына и говорит:

— Петя, родной мой!

— Не плачь, мама. Ну, что ты! — успокаивает мать Пётр, продолжая отплясывать.

По-прежнему в стороне от танцующих стоит Николай Бухаров с худенькой девушкой.

— Неужели уезжаешь, Коля? Неужели это правда?

Николай снова обеими руками берёт девушку за голову и молча целует её.

К пристани приближается группа колхозников во главе с трезвым, степенным наездником Никитой Козыревым. Он подтянут и внешне спокоен. Только бледное лицо да горящие, взволнованные глаза свидетельствуют о том, что он провел бессонную ночь. За ним один из парней ведёт под уздцы красавца скакуна с украшенной яркими лентами гривой. Рядом с Никитой идут девушки. Никита улыбается им.

На капитанском мостике — женщина-капитан. Облокотившись на перила, она объявляет в рупор:

— Прошу пассажиров занять места! Давайте отправление!

Гудок.

На берегу все засуетились, прощаясь с новобранцами.

Слышны крики:

— Не забывайте, ребята!

— Пишите! Непременно пишите!

— Ну, не плачь, не плачь, мама…

Новобранцы, прощаясь с родными и земляками, поднимаются на пароход.

Убраны мостки. Матросы, снимая чалки, смотрят на оставшегося на берегу Николая Бухарова. Он пытается пройти на пароход, но его спутница, обливаясь слезами, повисла у него на шее. Она шепчет:

— Коленька, дорогой, будешь писать? Будешь?

Вместо ответа Николай молча прощается с ней долгим поцелуем и разбежавшись, прыгает на отчаливающий пароход.

Повернувшись к провожающим, он машет кепкой. Лицо его густо испачкано губной помадой.

За ним стоят другие новобранцы, они тоже машут руками, фуражками, и только Ваня с печальным лицом сосредоточенно играет на гармони туш.

На берегу провожающие подбрасывают вверх фуражки, кричат, машут платками, бегут за пароходом.

Набирая скорость, пароход проходит мимо деревни.

На холмик у реки взбегает девушка в белом платье с косынкой на голове. Это Любаша.

Стоящий на корме Ваня замечает девушку. Он подбегает к борту. Глаза его сияют. Он растягивает гармонь и наигрывает свою любимую песню.

Все дальше и дальше идёт пароход.

Любаша, вытянувшись, ищет среди пассажиров Ваню. Увидев его, она срывает с головы косынку и размахивает ею.

Ваня поднимает руку, приветствует Любашу. Губы его шепчут:

— Любаша.

К Ване подходит улыбающийся Николай Бухаров, дружески запускает пятерню в густую шевелюру Вани и, крепко держа его рукой за волосы, силком сажает на скамейку.

На голове Вани, чуть потрескивая, заработала электрическая машинка. Солдат-парикмахер пятернёй отбрасывает густые кудри волос. Ваня сидит растерянный, смущённый; голова его острижена наголо. На нём солдатская гимнастерка.

На турнике боец Кашин без малейшего напряжения свободно делает разные сложные упражнения.

Ваня, стоя в шеренге бойцов, испуганно следит за движениями Кашина.

Кашин, несколько раз подряд прокрутив фигуру «солнце», соскакивает с турника.

— Следующий, боец Бровкин! — командует сержант Буслаев, ладно скроенный молодой человек с волевым и потому кажущимся суровым лицом.

Ваня робко подходит к Буслаеву и, с трудом подыскивая слова, говорит, показывая на Кашина:

— Я… я так не умею, товарищ сержант!

— Во время занятий не разговаривать! — тихо, но сурово произносит Буслаев и добавляет: — Выполняйте приказ!

Ваня, волнуясь, подбегает к турнику, хватается руками, однако, подтягиваясь, теряет равновесие и беспомощно повисает на вытянутых руках.

— Отставить! — командует Буслаев.

Огорчённый и, как ему кажется, окончательно опозоренный, Ваня отходит от турника.

— Боец Абдурахманов! — обращается Буслаев к маленькому, худому солдату с раскосыми глазами и постоянной улыбкой на лице.

Абдурахманов подходит к турнику и начинает «крутить» самые сложные фигуры с мастерством и изяществом виртуоза.

Буслаев, стоя рядом с Ваней, показывает ему на Абдурахманова и, улыбаясь, говорит:

— Вот видишь? Артист! А год тому назад он тоже… вроде тебя… цеплялся руками за воздух.

Абдурахманов ловко соскакивает с турника и становится в строй.