Солдатская трава

Знакомый мир поймать не может
                           взгляд:
уже исчез старик, сидящий в кресле,
и сон исчез, и дом исчез, и сад,
и звёзды в небе мелкие исчезли.
Худой скворец клюёт болиголов,
и смерти плод скрывает жизнь в зачатке,
а зренье выбирает свой улов —
следы лучей и бликов на сетчатке.
Какой создать из этих бликов мир —
тоской ума, игрой воображенья,
чтобы в слепом движении светил
узнать закон сердечного движенья?
И где-то в сокровенной глубине
Бог милосердный совершает чудо:
покинув дом, дитя идёт ко мне,
сад шелестит листвою из-под спуда,
в высоком небе водят хоровод
созвездья, птицы, ангелы и дети,
а там, внизу, из галилейских вод
рыбак усталый выбирает сети.

* * *

Козодой скрипит, и кричит сова,
и в норе сидит полевая мышь,
по ночам цветёт одолень-трава
и потоки света стекают с крыш.
Дуб стоит в лесу, словно древний грек,
и трубит журавль, над водой летя,
и седая мать среднерусских рек
в море прячет голову, как дитя.
Плещет лебедь крыльями над водой,
и стоит ветла в серебре по грудь,
и в ладонях лиственных клён худой
устаёт держать дождевую ртуть.
Потому что всем им явился Бог
и сказал, что Волга — Днепру сестра,
а сухая горечь земных тревог —
только лёгкий дым от Его костра.
И под каждым мигом — Его ладонь,
и в глубинах вечности смерти нет,
в сердцевине мира горит огонь,
а любая тьма укрывает свет.
И ещё сказал Он речной воде,
и песку морскому, и стае птиц,
что любви сиянье живёт везде,
отражаясь в тех, кто не прячет лиц.
И рыбак улов из больших сетей
достаёт, и, как звёзды, горят сердца
беспризорных, бедных, больных детей,
что хотят обнять своего Отца.

* * *

На вершине дуба, не глядя в небо, сидит ворона.
Тихо плачет ива, рыдает тополь, дрожит орешник.
И, внимая звукам чужого плача, рыданья, стона,
ты молись в ночи о своей душе, окаянный грешник.
Ты живёшь наощупь, смеёшься тихо, боишься тлена,
а в окно посмотришь — опять ворона сидит на ветке.
И граница тела — другое имя земного плена.
Соловей умолк, но поёт душа — канарейка в клетке.
Для тебя душа твоя — алый лотос иль жёлтый ирис.
Чтоб спасти её, сколько слёз ты и слов истратил!
Под корою дерева, как под кожей, живёт Осирис,
чтоб его увидеть, долбит кору близорукий дятел.
А огнём греха мы себя опаляем и мучим сами.
Но Господь-то знает, Господь-то помнит состав наш бренный!
Припади к подножию ног Его, ороси слезами
каждый малый атом огромной Его вселенной…

* * *

1.