Солдаты льда

Она не знала — какое расстояние прошла, когда камень внезапно наполнился светом. Измученная и замерзшая, Арфистка сначала стояла, молча наблюдая за этим, не понимая значения бело-голубого огня, который она сжимала в ладонях. Только постепенно до нее дошло, что это все, что нужно — конец ее задания. Через несколько мгновений она поставит «заглушку» и оправдает доверие Джазрака. Она была уверена, что волшебник наблюдал за ней, чувствуя какую-то рябь в космическом море, которая ознаменовала заживление этой великой раны на земле.

— Я благодарю богов! — прохрипела она потрескавшимися губами, опускаясь на колени и с чрезмерной осторожностью выкапывая гнездо для камня. Обеими руками в толстых рукавицах она осторожно опустила камень на приготовленное ложе. На мгновение она остановилась, чтобы полюбоваться тем, как камень светился и пульсировал в своей колыбели.

— Камень-уголек, — внезапно пробормотала она. — Я должна прикоснуться к нему камнем-угольком! В своем облегчении и восхищении камнем она почти забыла о последнем шаге. Ее пальцы слишком окоченели, чтобы справиться с завязками на маленьком мешочке, она потянула за шнурки зубами, пока горлышко мешочка не стало достаточно широким, чтобы вытряхнуть камень. К ужасу Мартины, похожий на уголек камень шлепнулся ей на ладонь, ненадежно повис там, а затем упал и ударился о светящийся опал с таким громким треском, что она была уверена, что оба камня разбились вдребезги. Арфистка в отчаянии сорвала с себя варежки и разгребла снег, чтобы подобрать упавший камень-ключ.

Как только она обхватила его пальцами, светящийся опал вспыхнул ярким белым огнем. Сжимая ключ, Мартина бросилась прочь от вспышки, ее зрение было ослеплено. Пламя от камня распространялось наружу, как огромный взорвавшийся фонарь, пока Арфистка, все еще распростертая на снегу, не прикрыла глаза рукой, но все еще не могла заслониться от яркого света.

Затем форма света изменилась, хотя и не его интенсивность. Рассеянный свет, который выжег все тени на снегу, втягивался сам по себе, затягиваясь и сворачиваясь в блестящее ледяно-голубое щупальце. Как будто опираясь на ветер, оно растягивалось и напрягалось по дуге, которая стремилась к разлому, а затем, с шипящим ревом, луч, как огненная ракета какого-то волшебника, понесся по дуге, прямо в сердце разлома. Треск отозвался эхом — нет, на него отозвались, как поняла Мартина, четыре других сильных треска. Бело-голубые полосы, похожие на падающие звезды, возвращающиеся ввысь, поднимались из четырех других точек, каждая из которых устремлялась к одной точке встречи в небе. Пять сияющих дуг столкнулись над центром каньона в сверкающем снопе искр. Мартина взвизгнула и вскочила, чтобы убежать, но только для того, чтобы отшатнуться назад, запутавшись в своих ногах, и растянуться на снегу.

— Черт возьми, Джазрак, ты мог бы предупредить меня! — с благоговением воскликнула Арфистка.

Повернувшись, она сморгнула ослепительные огни, которые висели на внутренней стороне ее век, и посмотрела на купол, натянутый над каньоном — пять горящих синих лучей, которые светились, вися в воздухе. Пульсирующие волны света расходились от интенсивно светящихся стволов только для того, чтобы разбиться, как волны, о разлом. Вечерняя тьма поднималась и опускалась с каждым импульсом, и в момент самого яркого сияния Мартина могла видеть центр каньона, всего за несколько минут до того, как бурлящая яма разразится все расширяющимися волнами. Округлые, твердеющие формы замерзших волн напомнили ей капли железа, которые падали в студеные лужи из кузницы ее отца, когда она была маленькой. Она лежала там, впитывая свет, ощущая волшебное чудо всего этого.

— «Что сделал Джазрак, чтобы создать эти пять камней», — размышляла она, когда мир затрещал от усиливающегося рева.

По мере того как пульсации становились все длиннее, скрежещущая басовая нота нарушила спокойствие, и озаренный молниями воздух наполнился озоновым ароматом катастрофы. Новые толчки, более сильные, чем те, к которым привыкла Мартина, прокатились по льду, вызвав прокатывающуюся волну леденящих душу воплей. Как будто в этот момент все призраки и все потерянные души, когда-либо поглощенные замерзшей пустошью, завыли от своих мучений. Какофония сопровождалась глубоким раскатом грома, который потряс женщину до кончиков пальцев ног. От края по снегу тянулись трещины, похожие на полосы молний, зигзагообразные облачка снега очерчивали свои безумные  траектории.

— Будь ты проклят, Джазрак! Мартина взвыла, больше не забавляясь. Край кратера внезапно с треском  отломился и соскользнул в каньон, подняв стену снега, когда воздух устремился вперед, чтобы заполнить брешь, образовавшуюся в результате обвала. Трещины, похожие на пальцы, побежали ближе к Мартине, и рейнджер не стала ждать, чтобы увидеть, в какой опасности она находится, а с трудом поднялась на ноги и побежала.