Солдаты погибшей империи

– Оружие в ножны, – голос, раздавшийся за спиной Влада, был тихим и спокойным, но его услышали все. А еще он был очень знакомым. – Подтверждаю честность поединка и правомочность требований победителя.

Вот так, одной фразой настоятель (и откуда он только появился, как ухитрился незаметно подойти) разрешил последствия конфликта. И никто не решился с ним спорить. Авторитет Церкви высок, и как бы ни ругали священников в кухонных разговорах, конфликтовать с ними – дураков нет. Технически Влад, предъявив свою татуировку, мог добиться того же самого эффекта – с Орденом тоже не связываются. Однако лучше остаться не столь приметным. Одураченный забияка и орденский головорез на улицах – события разной весовой категории. О втором в этом захолустье полгода судачить будут.

– Однако же, молодой человек, вы не особенно стремитесь афишировать свою принадлежность, – сказал настоятель, слегка улыбаясь, когда через пять минут они шли по улице. Палаш удобно, словно всегда там был, устроился на поясе Влада, а меч, который так привлек его внимание, лежал на плече, аккуратно упакованный в кусок плотной ткани. – Это у вас врожденное или благоприобретенное?

– А зачем? – искренне удивился оруженосец. – Я просто не вижу смысла звенеть об этом на каждом шагу.

– Тоже верно, – усмехнулся настоятель. – Ну что, к шерифу пойдешь?

– Э-э…

– Участкового здесь шерифом называют. Местный сленг.

– Но… откуда?

– Все просто, – настоятель добродушно, как это умеют делать профессиональные психологи, улыбнулся и в точности повторил те расклады, которые Влад незадолго до того прокручивал в голове. Улыбнулся еще раз и добавил: – Этим лучше заняться с утра. Сэм… Он Семен, вообще-то, но приклеилось, раз уж шериф. Так вот, Сэма ловить бесполезно. Он уже в баре и принимает на грудь. Поэтому иди-ка ты к нему завтра.

– Однако же, – немного взяв себя в руки, пробормотал Влад, – вы неплохо разбираетесь в местных реалиях.

Негромко сказал вроде, но собеседник услышал и кивнул, будто чему-то само собой разумеющемуся:

– Естественно. Я здесь родился, начинал служить. Вон моя церковь, – он махнул рукой в сторону торчащей из-за крыш «луковицы» с православным крестом. – Каждый раз приезжаю – захожу. Ностальгия… Присоединишься?

Отказывать было как-то неудобно, и минут через пять они уже входили в храм. Двери, тяжелые, массивные, были открыты, как это и требовалось по действующему ныне канону. Закрывать их имели право лишь в случае нападения, когда добротные, срубленные из толстых, в обхват, бревен стены превращались в крепость. Внутри было тихо и как-то очень спокойно, мерцали огоньки свечей, в углу кто-то негромко молился. Настоятель, входя, осенил себя крестом. Рука Влада непроизвольно дернулась – сколько лет прошло, а жест все равно иногда периодически вылезает. Но удержал руку под контролем, хотя настоятель все равно заметил, усмехнулся добродушно, однако ничего не сказал.

– Иван Петрович!

Выскочивший откуда-то из царящего в церкви полумрака священник пытался идти, как и положено по сану, величественно и серьезно, однако этому мешала куча обстоятельств. Во-первых, возраст – как сразу определил Влад, было ему лет двадцать пять максимум. Во-вторых, недостаток комплекции. Священнику по канону следует быть дородным и вальяжным, этот же выглядел, скорее, как спортсмен. Худощавый, плечи широкие, координация движений отменная. Ну и, разумеется, трудно выглядеть вальяжно, когда торопишься, а на гладко выбритом лице большими буквами написана совершенно искренняя радость. Настоятель при виде его так же искренне улыбнулся в ответ:

– Привет, Костя. Рад тебя видеть. Как твое ничего себе?

– Пока живой, остальное приложится, – бодро отозвался местный повелитель свечей и лампад и с интересом, без малейшей примеси враждебности посмотрел на Влада, явно гадая, кого еще принесла нелегкая.

– Влад, – представил гостя настоятель. – Мой в некотором роде коллега. Такой же… гм… вольный путешественник. А это Костя. Мой в некотором роде ученик.

– И оба мы с ним в некотором роде. Надеюсь, не женском?

– Вы лучше надейтесь, что не в среднем, – вернул шутку Костя. – Добро пожаловать.

– Можно на ты, если что.

– Заметано.

Священник пошел впереди, показывая дорогу, и от Влада не укрылась легкая, едва заметная хромота. Дурацкая ряса неплохо ее скрывала, но если посмотреть внимательно, то когда парень начал подниматься по ступенькам, это разом бросилось в глаза.

В небольшой комнате (как она называется? Келья? Или нет? Здесь образование Влада решительно подводило) царила спартанская обстановка. Во всем, если не считать стола, на который хозяин тут же принялся выкладывать много и всякого. Чревоугодия он не стеснялся, равно как и некоторых иных слабостей. Во всяком случае, девушка, которая внесла небольшой, приятно пахнущий дымком самовар, была очень даже миленькая. Впрочем, для современной Церкви многое, считавшееся в прежние времена табу (ну, то есть можно, но тихонько, чтоб никто типа не знал) сейчас было открыто. И эта самая открытость, как ни странно, немало способствовала уважению со стороны обывателей.