Солдаты Рима (СИ)

   Роукилл спрыгнул с коня и, передав поводья рабу, подошёл ближе. Любая новость из Рима интересовала его не меньше, чем кого-либо другого из окружения Цезаря. Он уже давно понял, что всё, чтобы не происходило здесь, в Галлии, так или иначе зависит от этих новостей, и, опираясь именно на них, Цезарь строит свои планы. Пытаясь найти взаимосвязь между происходящими событиями, он искал ключ к политике римлян, но пока не находил его.

   -- Первая и самая главная новость состоит в том, - говорил Оппий, - что тебе продлили проконсульские полномочия ещё на один срок. Клодий пишет, что оптиматы немного посопротивлялись, но потом уступили. Как и было договорено, он предложил им место консула...

   -- Этого следовало ожидать.

   -- Потом провели распределение провинций. Крассу, как тот и хотел, досталась Сирия, Помпею - обе Испании. Красс тоже прислал письмо. Помпей не написал ни строчки. Мне кажется, он слишком задаётся, и всё ближе сходиться с нашими противниками в сенате.

   -- Что пишет Красс?

   -- Что пишет... Поздравляет, конечно. В следующем году собирается начать войну с парфянами, просит направить к нему Публия и тысячу-две галльских всадников. Римская кавалерия ему тоже не нравиться.

   -- А про нашего мальчика?

   -- Про Эмилия? Всё хорошо, с должностью справляется, даже строить что-то надумал. Пишет, что пришлось потратиться на его причуды. Это он так галлов себе выторговывает. Можно подумать, что обнищал.

   Оппий досадливо поморщился.

   -- Что ответишь?

   Цезарь окликнул трибуна.

   -- Публия Красса ко мне.

   Мечта Красса-старшего о славе великого полководца толкала того на безрассудство. Цезарь предпочёл бы, чтобы он оставался в Риме и присматривал за Помпеем, который в последнее время как-то отдалился от их общих идей и всё чаще оглядывался на Катона и оптиматов. А война с Парфией никому кроме самого Красса не нужна. Парфяне вели себя спокойно, им хватало внутренних проблем. На встрече в Луке Цезарь пытался отговорить его от этой сомнительной затеи, но лишь сильнее разжёг в нём аппетит завоевателя.

   Цезарь ценил Публия Красса. Тот был сдержанней отца; в нём удивительно сочетались молодецкая удаль и осторожность опытного тактика. Он не раз доказывал, что имеет полное право вести за собой легионы, и расставание с ним было тем более тяжело, что хороших легатов и так оставалось немного: Росций, Лабиен, Котта... Но нельзя отказать отцу, желающего видеть сына рядом с собой в час опасности. Война так непредсказуема!

   -- Звал, император? - Публий Красс склонил голову, ожидая приказания, и Цезарь не удержался и провёл рукой по угольным кудрям.

   -- Отец просит тебя вернуться в Рим. Он хочет, чтобы ты отправился с ним в Сирию.

   Красс покосился на Оппия, и тот кивнул.

   -- Значит, война с Парфией не пустая болтовня... Он всё таки добился своего, - последняя фраза прозвучала как утверждение. - Цезарь, ты знаешь что я думаю об этой затее. Война с Парфией - глупость. Он просто хочет удовлетворить свои амбиции!

   Цезарь мягко взял Красса под локоть, словно не услышав его слов.

   -- Он так же просил набрать для него галльских всадников. Ты можешь взять всех, кто пожелает отправиться с тобой. Я не тороплю, до зимы ещё есть время. Соберись с мыслями, подготовься - и в добрый путь.

   -- Это приказ?

   -- Это твой сыновний долг. Как бы ты не относился к этой войне, ты должен быть рядом со своим отцом.

   Уезжать из благодатной Галлии под жгучее солнце Малой Азии совсем не хотелось. Стоило только представить, что вот этот зелёный живительный покрой, ровной пеленой простиравшийся до самого горизонта, сменит каменисто-песчяная, потрескавшаяся от безводья земля и тут же становилось не по себе. Горячие камни, оплывший песок, бескрайние пустынные степи... Да кому они нужны!

   -- По возвращении я могу надеяться на место легата в твоей армии?

   Цезарь хлопнул его по плечу.

   -- Конечно. Я с радостью приму тебя обратно.

   Красс улыбнулся, вымученно, неестественно, как будто не веря в обещание. Желая как-то приободрить его, Цезарь сказал:

   -- А пока ты никуда не уехал, будь добр выполнять мои указания. Сходи-ка проверь, как там дела у строителей.

   Проводив Красса задумчивым взглядом, Цезарь с грустью добавил:

   -- Каких командиров приходиться отпускать! - и только сейчас увидел стоявшего в сторонке Роукилла. - А, вернулся разведчик. Надеюсь, хоть ты-то меня не покинешь?

   -- Я - нет, - усмехнулся Роукилл. - Куда ты, император, туда и я.

   Он снял с седла мешок и бросил его на землю. Гай Оппий брезгливо поморщился, разглядев на ткани багровые пятна, и отвернулся.

   -- Тут у меня кое-что есть. Подарок.

   Цезарь легонько ткнул мешок носком сандалии, и глаза его помрачнели.

   -- Вот и встретились, - потом посмотрел на аллоброга. - Вечером зайдёшь в преторий, получишь награду. А это, - он снова пнул мешок, - убери. Не люблю, знаешь...