Солдаты Римской империи. Традиции военной службы и воинская ментальность

Вступление на военную службу, которая в легионах и вспомогательных войсках императорской армии, как мы уже отметили, продолжалась в среднем 20–25 лет, а для многих из центурионов, не имевших фиксированного срока службы, – значительно дольше[634], действительно означало кардинальный разрыв с гражданской жизнью[635]. Разрыв этот проявлялся в самых разных аспектах и имел многообразные последствия – и правовые, и социальные, и социально-психологические, и идеологические. Переходя из сферы действия ius civile в сферу disciplina militaris, римлянин, как и во времена республики, становился из квирита воином[636]и попадал под власть военачальников, лишаясь тем самым ряда гражданских прав или ограничиваясь в их использовании (например, права апелляции [Cic. De leg. III. 3][637]или права на законный брак во время прохождения службы). Вместе с тем, ориентируясь на преимущественно добровольное комплектовании легионов и привлечение к службе качественного пополнения, власти императорского Рима должны были предпринимать комплекс мер, чтобы сделать жизнь военных достаточно сносной и компенсировать определенными юридическими привилегиями и материальными выгодами профессиональный риск, многочисленные тяготы и лишения, связанные с требованиями дисциплины и выполнением боевых задач. В период ранней империи, судя по всему, правительству удавалось достаточно успешно справляться с этой задачей. В целом условия быта и жизни римских солдат были вполне приемлемы, а возможно, даже лучше, чем у значительной массы рядовых граждан, принадлежавших к плебсу[638], а общий уровень благосостояния солдат по сравнению с массой рядового населения (особенно провинциального) имел тенденцию к неуклонному повышению в период ранней империи[639]. Во всяком случае, не подлежит никакому сомнению, что в императорском Риме была создана образцовая для Античности система социальных гарантий военнослужащим (которая, очевидно, имела и вполне определенную политическую цель – обеспечить лояльность войск императорской власти и не допустить их политической активности, подобной той, что имела место в конце республики)[640]. Этой же цели служила и разработанная, постоянно совершенствовавшаяся система правовых и социальных привилегий, которые предоставлялись ветеранам всех родов войск и, помимо соответствующего почета, давали солидные материальные преимущества, сопоставимые в своей совокупности с теми суммами, что получали выходившие в отставку солдаты в качестве praemia militiae[641]. Распространяясь также на членов ветеранских семейств, эти привилегии превращали бывших солдат, по сути дела, в особое сословие, стоявшее в некоторых отношениях на одном уровне с декурионами[642]. Статусу и юридическим преимуществам ветеранов посвящено большое число солидных исследований, что избавляет нас от необходимости останавливаться на этой теме[643]. Необходимо только со всей определенностью подчеркнуть, что все эти commoda militiae, закреплявшиеся обычаем и правом начиная со времени Августа и далее[644], очевидно, обусловливали формирование особых профессионально-корпоративных интересов и особого социально-правового статуса солдат, усиливая обособленность армии от остального общества и действительно превращая воинское сообщество в своеобразное замкнутое на себе «сословие», corpus militare. Эта тенденция особенно усиливается в конце II – начале III в., после официального разрешения солдатских браков Септимием Севером, когда широко распространяется фактическая наследственность военной службы в зонах локального рекрутирования в приграничных провинциях империи, а также после эдикта Каракаллы 212 г., когда исчезают различия в правовом статусе солдат легионов и auxilia и армия становится более гомогенной[645]. Это стало завершением уже давно наметившегося процесса сближения двух основных родов войск, когда в легионы начали набирать молодежь все более низкого социального происхождения, а во вспомогательные части принимать все больше римских граждан[646]. Видимо, неслучайно именно при первых Северах существенно увеличиваются привилегии и жалованье военнослужащих[647], а в творчестве видных юристов этого времени (Юлия Павла, Аррия Менандра, Эмилия Макра, Ульпиана и др.) активно разрабатываются вопросы военного права. Примечательно также, что с точки зрения некоторых юридических привилегий (в частности, права оставлять завещание по военному праву – iure militari testari) воины различных родов войск, включая тех, кто служил на флоте или когортах вигилов, находились в равном положение, независимо от сохранявшихся сословных различиях в их составе (Dig. 37. 13. 1. 1), а это право, надо добавить, рассматривалось как награда за безупречную службу (Dig. 29. 1. 26: hoc praemii loco merentibus tributum est). Еще одной характерной деталью, подчеркивающей особое положение солдат в обществе III в., является употребление по отношению к ним в официальных документах местных властей эпитета «благороднейшие» – γεννεοτάτοι στρατιώται (PSI. 683; P. Oxy. 1543), хотя, разумеется, формально они не считались honestiores.