Солнечная ртуть

Ножик был острый, его затачивали братья-кузнецы, которые промышляли в бродячем цирке тем, что метали друг в друга кинжалы на потеху публике. И бонусом точили кухонные принадлежности всей труппы.

— Голубушка, что это такое ты там делаешь?

Ильда озадаченно рассматривала редис, который наследная принцесса должна была порезать кусочками и бросить в общий котёл. Вместо этого Агата явила миру бело-малиновые розы, астры и просто всякие резные фигурки из корнеплода. Вместо двух минут она потратила на работу все двадцать.

— Так подавали во дворце, — объяснила девочка. Вообще-то у придворного повара получалось немного лучше, но это уже мелочи.

Ильда потёрла глаза мозолистым пальцем и вздохнула.

— Анна, ты не должна говорить вслух о бывшем доме. Называй его хотя бы особняком или имением. А то остальные, кто не живёт в этой кибитке, думают, что ты принадлежишь к мелкой аристократии. Я бы и об этом не стала распространяться, только вот нам надо как-то объяснить твои манеры.

Агата сжала губы и тряхнула крашеными волосами. Белёсые пряди перекликались с седым, аккуратным клубком на голове пожилой акробатки. Принцессе очень не хватало красоты и утончённости в цирке. Свобода свободой, но иногда так хотелось напоминания о прошлой жизни. А ещё, в последнее время девочку преследовала мысль, что она позабыла нечто важное.

Рамон молчал и курил трубку. Агата долго не могла смириться с этой его привычкой, но старалась не выказывать недовольства. Всё-таки она здесь гостья, которую приютили из милости, хоть она и королевская дочь. Они имели полное право сдать её властям и может — получить за это вознаграждение. Эрид бы посмеялся над таким образцовым поведением. Наверняка сказал бы, что общение с простолюдинами наконец-то сделало из неё сносного человека.

Рамон всё к чему-то прислушивался. Агата тоже улавливала некий треск, острый слух ей это позволял. Ильда же не слышала ничего.

— Что это там такое? — спросил мужчина. И в этот момент раздался грохот вдалеке, и удивлённые вопли снаружи. В кибитку ворвалась Лира с улыбкой до ушей.

— Там люминация! Люминация над столицей!!! Ну, что вы расселись?

В самом деле, они проезжали неподалёку от Йэра, но сам город посещать не стали. Агату покоробило от народного словечка, в которое простолюдины переделали слово "иллюминация", но она с любопытством вылезла из повозки вместе с остальными.

И сразу зажмурилась. Яркий, разноцветный салют рассыпался над столицей. Фонтан из звёзд! Во время самых ослепительных вспышек силуэт Йэра показывался на горизонте, и в самом центре его — прекрасный замок-крепость на скале. Лишь два раза в год давали подобное представление.

— Анна! Чей сегодня день рождения? Твоей матери или сестры? — шёпотом спросила Ильда. Они вчетвером стояли в стороне от остальной труппы, и никто их не слышал, да ещё среди шума фейерверка и улюлюканья циркачей.

— Королева родилась осенью…

В первую секунду Агата обрадовалась красивой картинке, не задумываясь о том, кто и почему её создал.

— А сейчас весна. Значит это в честь твоей сестры.

— У Авроры тоже день рождения осенью, — не поняла сначала девочка. И чуть было не заговорила об Алесте, которой, как думали родители Лиры, она являлась. Пришлось прикусить язык. — Ах да, вы про… Агату. Она действительно родилась весной. Просто я теперь совсем не слежу ни за днями, ни за неделями.

— Анна, а когда же твой день рождения?

Девочка помедлила немного, прежде чем ответить.

— На два дня раньше, чем у наследной принцессы. Просто я родилась на пару лет позже.

— Так он уже прошёл! — охнула Ильда. — Ну, не расстраивайся, у нас здесь редко отмечают такое. И за датами следить тут не в почёте. Главные знают, когда какой праздник, чтобы мы могли выступать в городах в подходящий момент. А так, это ни к чему, лишние сведения.

— Время — враг бесконечной дороги, — добавил Рамон. — У настоящей свободы врагов много. Красивая люминация, но подходит к концу, а вот Великая дорога не закончится никогда. Пойдёмте лучше в кибитку.

Когда-то это был её праздник. Придворные кланялись, иностранные послы несли заморские подарки. Родители были добрее обычного, а Пьер очень злился, потому что на его дни рождения такого салюта никогда не устраивают. Принцесса всегда радовалась, что злобному братцу каждый год указывают его место. Её освобождали от занятий, разрешали сладкое и позволяли ложиться спать во сколько захочется. К сожалению, приёмы так изматывали принцессу, что засыпала она даже раньше обычного, а утром начиналась привычная рутина. И всё-таки это был её день! Иллюминацию Агата смотрела с дворцовой террасы, а не стоя на безвестной дороге, никем не узнанная, в окружении бродячих артистов. Только Лира знала всю правду.

— Ничего-ничего, — Рамон заметил настроение девочки. — Мы сейчас устроим праздничный ужин для Анны. И главным блюдом будет блон-мунже из кружевной редиски, которую она так старательно накромсала.

Лира загоготала. Вряд ли Рамон имел представление о том, что такое бланманже, но Агата тоже улыбнулась.