Солнечная ртуть

Они ушли под отблески затухающего салюта. Агата часто моргала, чтобы помешать слезам просочиться наружу. Нельзя, и не только потому, что Астор никогда не плачут при свидетелях. Ведь золотые слёзы сразу выдадут беглянку.

Среди ночи её разбудила Лира, и сунула в руки красивую бутылочку.

— Что?

— Это тебе, подарок. С днём рождения, высочество!

— Что… — Агата пыталась понять, что находится внутри и возилась с крышкой. Наконец та отвинтилась, и девочка поняла, что в бутылке благовония. Роскошь, напоминание о дворце.

— Спасибо. Большое тебе спасибо! — горячо зашептала Агата. Никогда она не радовалась так подаркам, хотя в прошлом эта бутылочка показалась бы ей жалкой. Но подруга прикрыла принцессе рот ладонью.

— Ладно, не ори! И давай спать: завтра утром нам готовиться к выступлению.

Лира лихо подмигнула и отправилась в свой угол досыпать.

Глава 35 Все дороги ведут домой

«Высочество». Нередко Ильда одёргивала Лиру, когда та в разговоре с Агатой использовала этот донельзя сокращённый титул: кто-нибудь мог услышать. Хотя на самом деле принцессе не хотелось забывать кто она такая, и даже это шутливое обращение было ей дорого.

Здорово влиться в новую жизнь! Общество простых людей ничуть не претило девочке, во всяком случае, этих троих. Но притворяться одной из них было немного унизительно. Впрочем, Агата не жаловалась. Остальные из труппы догадывались, что девица родилась отнюдь не в крестьянском доме. В конце концов, им пришлось довольствоваться байкой о разорившихся мещанах, которые продали дочь в таверну, откуда она и сбежала в цирк. Историю целиком и полностью придумала Лира, а принцесса лишь скруглила неудобные углы.

— Анна, сошедшая с гор! Силачка-Анна!!!

Легенду для зрителей сочинил сам директор. Белые волосы девочки натолкнули его на мысль, что она могла расти среди горных снегов, где разреженный воздух напитал её худосочное тело необычайной силой. Агате несказанно повезло, что все знали о золотых глазах и волосах Астор, но не догадывались о том, как сильны люди в их роду. Давным-давно, во времена рыцарей, об этом слагали баллады, но со временем всё больше работы стали выполнять слуги. Герцогам, графам, королевам и принцессам просто негде было проявить свои способности.

Агата спокойно представала перед десятками недоверчивых глаз и молча скручивала кочергу буквой «л». Она так и не научилась кланяться, и уходила под радостный рёв с той же непроницаемой маской, с какой некогда встречала иностранных послов.

В труппе тем временем отметили, что девочка хоть и строит из себя тихую мышку, но своенравна горда. Зато никто не слышал от неё ни одного грубого слова и даже самая безобидная ругань не срывалась с её уст. Если Анну просили чем-то помочь — она соглашалась. Вид у девицы при этом был весьма забавный, будто она даёт торжественный приём, а не смешивает краски для грима. Над новой артисткой посмеивались, но относились в целом добродушно.

Акробатов, приютивших её, любили все. Они заслужили такое отношение. Никому не навязывались, никого не избегали, и девчушка у них была славная, бойкая. Ну так что, раз решили подобрать странную мещанку, проданную родителями в таверну? Значит, и она чего-то стоит — не только денег.

Не сразу у Агаты получилось распознать брешь в снисходительном отношении окружающих. Как минимум, двое из труппы смотрели на неё недобрым взором.

Мадам Вержам, вылезающая из своего фургона только по ночам, а днём принимавшая клиентов, окружал ореол тайны и томных, старушечьих духов. Монисты и тёмная шаль соседствовали с набитой крепким табаком трубкой. Говорили, что иногда её предсказании сбываются с пугающей точностью. Каждый артист знал, что не бывает магии без ловкости рук и изворотливого ума, но никто не мог понять, как она это делает. Всякий раз, когда Агата проходила мимо, женщина провожала её мрачным прищуром и поджимала губы. Не отвечала ей на приветствия, впрочем, как и любому другому человеку, вздумавшему говорить не по делу. Принцесса обходила гадалку десятой дорогой, но всё равно знала, что чёрные глаза смотрят на неё из клубов дыма. Женщина что-то чувствовала, она знала, что девочка не та, за кого себя выдаёт. Однако, не пыталась вывести силачку на чистую воду. Покуда ни одна сторона не мешала жить другой, принцессу всё устраивало.