Солнечная ртуть

Этот незнакомец распространял жуткую и притягательную ауру и, немного, запах сгоревшей проводки. Ада ждала его пробуждения, как ждут развязки долгой истории. Интерес понятный, но немного болезненный. «Проснись» — с непонятной тревогой думала она. «Проснись и посмотри на нас». Тоша говорил, что у Эрида глаза жёлтые как у неё, да ещё отливают золотом. «Т-такие, в крапинку немножко. Как л-роо-россыпь звёзд!». Липохром в радужной оболочке, как у самой Ады? О, это редкая мутация. Вряд ли они родственники, хотя чем чёрт не шутит. Она должна сама увидеть.

«Проснись. Прошу. Прошу, взгляни же на меня!». Она не знала, что с ней творится. То совсем забывала об Эриде, то не могла оторвать глаз от тела на камнях. Что-то в нём притягивало… и раздражало.

Счастливчик! Как ей не хватало сна на первом курсе, и как хотелось снова научиться засыпать теперь, когда она уже не человек. Ада встречала не так много призраков, но только этот умудрялся по-настоящему спать. Значит, чем-то отличатся от них с Тошей. Подобное казалось девушке несправедливым, ей хотелось узнать, в чём дело. Однако приходилось запасаться терпением.

Глава 42 Драсти

— Д-догони м-меня!

Паршивец снова попытался напугать её. Такой мягкий и тактичный в общении, иногда он становился невозможным.

— Ну погоди у меня.

Тоша взвизгнул и пустился наутёк. Ада кинулась за ним, ругаясь одновременно на него и на себя за идиотское поведение. Но с другой стороны, разве у них есть возможность заняться чем-то важным и полезным?

На поляне царил кавардак, один шкодливый дух устраивал торнадо из листьев. Мальчишка выныривал из-за деревьев и снова исчезал из виду. Ада знала все его уловки и была в одном шаге от того, чтобы Тошу наконец поймать. Криво подстриженные ногти задевали рукав его рубашки. Чёрный лак с ногтей осыпался.

— А ну стой, кому говорю!

Мальчик смеялся и с гиканьем носился по поляне. Тоша перескочил через ноги Эрида и взобрался на самую верхушку каменной груды. Нимало не сомневаясь, Ада бросилась за ним, но из-за врождённой неуклюжести наступила на голень спящего человека и едва не упала. Угрызений совести она не испытала: этот Эрид не заметит даже стадо слонов перед своим носом, и вряд ли когда-нибудь узнает про её оплошность. Как и о том, что Ада надавала ему пощёчин, пытаясь выдернуть из противоестественного, нескончаемого сна.

Она забралась на вершину лесного зиккурата, сложенного из мелких и крупных камней, и поняла, что Тоша успел удрать. Ада не спеша оглядела округу, зевнула по-кошачьи и осторожно спустилась вниз. Подворачивать себе ноги не хотелось, даже не смотря на обретённое бессмертие, а мальчишка наверняка приготовил новый трюк.

— Где ты есть, несносное создание? Цып-цып.

Тишина.

— Я уши надеру кому-то, — соврала Ада. Она бы и пальцем не тронула его, даже за дело.

Сосновая ветка хихикнула и закачалась. Каркнула ворона, несколько мелких камушков покатились вниз. Звуки раздавались с той стороны валуна, и девушка шумно вздохнула. Тоша был лучшим ребёнком из всех, что она видела. Но иногда, и он действовал на нервы.

— Ну всё, мелкий. Ты меня достал, — вполголоса пригрозила Ада и с новыми силами кинулась вперёд. Она сама не знала, зачем участвует в погоне.

Снова послышался смех и какой-то шум, а потом хихиканье оборвалось ошарашенным «о-ой». Наверное, мальчишка решил, что на счёт ушей Ада настроена серьёзно, и испугался. Довольная этой мыслью, девушка шустро обогнула каменную груду.

И со всей дури налетела на чьё-то плечо. Ничего не понимая, Ада посмотрела вверх.

— Расстроилась, что не смогла сломать мне ногу, и решила попытать счастья с другими конечностями?

Глаза и правда были золотыми. Не жёлтые — а самая, что ни есть, россыпь искр, как и говорил Тоша. Они смотрели внимательно, сверху вниз, и изучали её. Слишком внимательно. Будто этот человек Аду узнал, удивился этой встрече, но ничуть не обрадовался. Это внимание напрягало, хоть и не вызывало желания нахамить и отвернуться. Напротив — Аде пришлось по душе рассматривать лицо Эрида также, как и он оглядывал её с головы до пят. Она совсем немного была ниже. В противном случае можно было бы съёжиться от такого взгляда, а так — они на равных. Бледная кожа молодого мужчины приняла чуть более нормальный оттенок и уже не навевала ассоциаций с покойниками. Линия бровей придавала взгляду серьёзности, да и каждая черта лица выражала… Ум? Проницательность? Нечто такое, что приобретается с годами напряжённой умственной борьбы или лишений.

Ада никогда не верила в то, что глаза — зеркало души, и всегда говорила, что это чушь собачья. Но этот взгляд был словно надпись маркером: «Иди за мной. Я тайна, неопределённость и тьма». И соблазн пойти был велик. Точёное лицо внушало желание не отрываясь смотреть на него, и не находить изъянов.

Впрочем, эти мысли возникли у Ады не сразу, а несколькими секундами позднее столкновения. Первым делом она взвыла, ухватившись за ушибленный нос, и уставилась на Эрида как баран на новые ворота.