Солнечная воительница

– Знаешь, что я прочла об исцелении ожогов в дневнике Жрицы Луны? – будничным тоном начала Зора. – Если ожоги очень серьезные, то пациенту действительно следует поменьше двигаться, пока омертвевшую кожу не удалят, а раны не прикроют компрессом из воды, меда и чеснока. Роза, ваши с Лидией ожоги не настолько плохи. Да, они болят, и вам тяжело двигаться, но если вы будете безвылазно сидеть в норе, подвижность к вам не вернется, даже когда раны зарубцуются и превратятся в стянутые, неприятные, уродливые шрамы. – Зоре почти стало стыдно, когда она упомянула уродливость. Эту часть она выдумала, но Роза и Лидия были молодыми женщинами, и если ей не удавалось воззвать к желанию исцелиться, она готова была воззвать к самолюбию. А самолюбия Племени не занимать. Еще бы: рослые, белокурые, способны управлять солнечным светом. – Решать вам. – Зора повела плечиком и вернулась к чайной смеси.

– Я догоню остальных. И прослежу, чтобы Лидия и Сара тоже пошли, – сказала Роза. Немного подумав, она добавила: – Если щенок тебя утомит, позови Фалу. Она услышит и даст мне знать, что его нужно забрать.

– Договорились. Напоминаю еще раз, всем и каждому: не отходите далеко от норы и держитесь вместе. Если увидите Землеступа, не пытайтесь с ним разговаривать. Сразу же сообщите мне. Дальше я разберусь сама.

Что именно она будет делать с больными и опасными мужчинами, Зора представляла слабо. Лучшее, что она могла придумать, – это треснуть Землеступа по голове, связать его, влить ему в глотку макового чаю и дождаться восхода луны, чтобы его омыть.

– Ясно, – сказал О’Брайен, и Роза, Дэвис и Дженна согласно закивали.

– И еще. Дженна, скажи Даните, что она слишком много работает в кладовой. Возьми ее к ручью, пособирайте вместе грибы. А пока будете собирать – недалеко от норы, помнишь? – попрактикуйтесь с пращами, которые мы принесли из норы Мари. Никому не стоит долго ходить безоружными.

– Хорошая идея. Я ее приведу, – сказала Дженна и скрылась в задней комнате, ведущей в разветвленную сеть кладовых помещений родильной норы.

– Ты умеешь стрелять из пращи?

Зора глянула на О’Брайена, который смотрел на нее со своей обычной веселой внимательностью.

– Нет, не умею. По крайней мере, не очень хорошо. Мари как-то показывала, как это делается, но у меня плохо получается. – Зора откинула за спину густые темные волосы и вздохнула. – Я вечно избиваю себя камнями.

– А про арбалет ты не думала?

Зора уставилась на него.

– У Землеступов нет арбалетов.

– Зато у Псобратьев есть, а я Псобрат.

– Ты согласен меня учить? – заинтересовалась Зора.

С тех пор, как на нее напали, она чувствовала себя уязвимой; ее раздражала собственная беспомощность, неумение себя защитить. Подумать только: всего несколько недель назад самой большой ее проблемой было решить, какую тунику надеть и когда лучше объявить Джексома своей парой. Теперь же… теперь она не могла смотреть на Джексома и не видеть при этом чудовище. А еще она сидела и разговаривала с заклятым врагом о самозащите по-псобратовски.

– Конечно. Будет весело! – О’Брайен ухмыльнулся. – Дай знать, когда будешь готова. – Он выхватил еще двух щенят из-под ног Дэвиса и засмеялся, когда они, извиваясь, попытались дотянуться языками до его лица. – Пошли, малявки! Подышим свежим воздухом и дадим Зоре хоть немного отдохнуть.

Вместе с волной собачьего дыхания, щенячьего писка и оханья женщин, разминающих конечности, люди и собаки вывалились из норы, и Зора осталась одна, не считая одного очень теплого и очень сонного щенка.

Она медленно и глубоко вздохнула от облегчения и задумалась, насколько преступно будет заварить большую кружку макового чаю, выпить его, а потом взять солнечного щенка и немного вздремнуть с ним в кладовой.

– Вот только немного вряд ли получится, – сказала она щенку. Тот приоткрыл черный глаз, посмотрел на нее, а потом покрепче прижался к ее ногам и снова заснул. – А мне еще нужно приготовить целое ведро этого чая, иначе я сегодня вообще глаз не сомкну. Так что ты отдыхай за нас двоих, а я буду дальше мешать травы. Напомни мне сказать Мари, когда она наконец отлипнет от своего Ника и явится сюда, что за ней должок.

– Ты всегда разговариваешь сама с собой?

Зора подпрыгнула. Антрес и его рысь появились словно из ниоткуда.

– Великая Мать-Земля! Вы двое вообще никаких звуков не издаете?

– Мы двигаемся вовсе не бесшумно – только в сравнении с собаками, Псобратьями и Землеступами. Только не обижайся, – сказал Антрес, прислонившись к сводчатой стене норы и наблюдая, как она готовит чай из трав и меда.

– Я не обижаюсь. Я просто думала: какая замечательная вещь – тишина.

– Раз так, прости, что нарушил твою тишину, – сказал Антрес, а Баст тем временем подошла к Зоре, уселась на задние лапы и принялась изучать Жрицу Луны примерно так же, как это делал Антрес. – Мы с Баст уже уходим.