Солноворот

— Да, да, — отозвался Дружинин, все еще не спуская глаз с Вали.

С весны он с ней не встречался. Теперь, когда прошло время, Дружинин понял, что зря тогда погорячился. Надо было говорить иначе. Она по-своему тоже была права — трактора надо беречь, вовремя ремонтировать… И вот теперь пора бы уже объясниться…

Вера Михайловна, словно читая его мысли, сослалась на головную боль, отошла к ларьку и, не дождавшись окончания концерта, уехала домой.

Дружинин надеялся, что после концерта он обязательно встретит Валю. Но уже и концерт кончился, он так и не увидел ее. Он снова подошел к пустующей сцене, заглянул в гримировочную— маленький дощатый сарайчик, прошел по дорожке в глубь рощи, — Вали нигде не было.

Досадуя, что так и не удалось повидать ее, Дружинин направился в райком. Когда он миновал танцевальную площадку, где все еще звенел баян и стучали каблуки, Дружинина догнала какая-то бойкая бабенка, низенькая и востроносая, и, ухватившись за руку, сказала:

— С жалобой к вам, товарищи руководители, — и, тыча пальцем в стоявшего рядом председателя колхоза Шубникова, толстого и неуклюжего, звонкоголосо продолжала: — Вот он, наш колхозный вожак. Пощекотать бы его надо критикой, да толст шибко, не пробирает. Смотри-ка, Шубников, другие-то председатели какие премии всем преподнесли? Кому часы, кому гармонь, кому термос, — говорят, по три дня в нем вода горячим ключом клокочет. А он, вожак наш, какую нам, дояркам, премию отвалил? По комбинации! Ты дай мне, товарищ Шубников, прежде всего культуру — радиолу или телевизор, если не жалко.

Колхозный вожак, смущенно поморщась, желая отвязаться от бойкой бабенки, пообещал:

— В следующий квартал получишь, в следующий.

— Нет, ты дай сегодня! — не унималась баба и, взглянув на Шубникова, поправилась: — Шучу ведь я… Председатель ты у нас хороший… Только больше прислушивайтесь к нам, колхозенкам, и дело пойдет. Поменьше совещайтесь да с нами почаще встречайтесь — ни в жизнь не подведем!

«И впрямь ведь она права, — подходя к райкому, подумал Дружинин. — Если бы мы почаще с ними встречались да побольше прислушивались, — избежали бы многих огрехов в работе…»

Он поднялся в кабинет, прочитал только что принесенные с почты телеграммы, — в них говорилось все об одном и том же — о завершении сева, о подготовке к сенокосу, — прочитал и опять вспомнил Валю, с тоской подумал о своей неустроенной личной жизни.

Спустя полчаса, когда солнце уже опустилось за лбистые холмы на том берегу Луды и слегка окрасило край неба бледно-брусничным соком, Дружинин вышел из райкома и встретил жену Кремнева.

— Ну и молодец вы, Мария Флегонтьевна, — поздоровавшись, сказал он. —• Я даже не знал, что вы обладаете таким талантом.

— А как же не обладать? — улыбнулась она.— В глубинку вот с Семенычем тоже собираюсь. Такой уж он у меня кремень: где сильнее полыхает, туда и лезет, а я за ним, — и вдруг спохватилась: — А вы, наверное, опять в столовую, холодный борщ есть? Пойдемте-ка, Сергей Григорьич, к нам лучше. — И она, не дожидаясь согласия, подхватила его под руку. — Уж и не возражайте, как раз и письмо от Коли покажу. В другой район сватают.

— Ну, нет, вашего кремня мы никуда не отпустим, — ответил Дружинин и забеспокоился: «Вдруг возьмет этот кремень да и махнет куда-нибудь к Лузгачеву…»

Когда они подошли к дому, Мария Флегонтьевна остановилась и, многозначительно подмигнув, сказала:

— А у нас Валя.

«Валя?!» — чуть не вскрикнул от радости Дружинин.

— Да вот она и сама, — сказала Мария Флегонтьевна, пропуская его вперед. — Только чтоб у меня мириться. А то смотрите-ка, до чего дошло… такая девушка и уезжать от вас уж собралась.

— Как уезжать?

— А вот так, — ответила за Валю Мария Флегонтьевна. — Потому и говорю, чтоб мириться. А там как хотите. Да и вы тоже хороши, Сергей Григорьич, все около нас, замужних баб, ходите, а таких девушек…

— Мария Флегонтьевна, — будто обидевшись, одернула ее Валя.

— Да ведь это я так, шутя. — засмеялась хозяйка. — Разве он подойдет к нам? Наверное, и женщин-то боится. Тоже мне секретарь райкома. Если будет и дальше жить холостяком — и секретарем признавать не стану. На партийном активе выйду и другим скажу. Ей-богу, не удержусь. Ну ладно, я вас оставлю, а сама на свой пост — к самовару. — И ее звонкий голос уже был слышен на кухне: — Мишка, Маргариточка, где вы? Несите варенье. А ты, Максимка, не суйся, это не мужское дело.

Валя хотела пойти на помощь хозяйке, но Дружинин удержал ее. Девушка остановилась посреди комнаты. До чего она была стройна и легка в этом праздничном белом платье с неглубоким вырезом на груди, в аккуратных белых узконосых туфельках.

— Почему, Сергей Григорьевич, вы не были у нас на собрании? — несколько волнуясь, спросила она.— Степан Васильевич так ждал…

— Давай, Валя, без официальностей, — подойдя к ней, ласково сказал Дружинин и заглянул в серые с грустинкой глаза, от которых будто сразу повеяло теплом.

— Хорошо, Сергей, — согласилась она и, слегка склонив голову, снова спросила, почему он все же не приезжал.

— А ты ждала?Г:1Ж?|