Солнце

Хочешь света – целуешь грязь,
навсегда свою вечность теряя.
Из какого сбежала ты рая,
для чего на земле родилась?

Хочешь мира – ладонь в крови,
в глазах отблески алого неба.
В сердце чушь из чужого «закрепа»
и чужие слова: «Умри».

Хочешь счастья – идешь ко дну.
будто ведьма с железом на шее.
Почему я летать не умею?
Почему я
Всегда
Тону?

Глава 27 Город над небом

Не силой голоса – силой духа.

Вмешательство Эммы Мунлайт в наш план угнетает. Но мы не собираемся сдаваться. Сегодняшний день слишком важен для нас всех. Мы просчитываем разные возможные развития сценария и ищем лазейки.

– А вдруг твоя мать отменит бронь в отеле? – спрашивает Дастин задумчиво.

– Не отменит, – отвечает Крис и на удивленный взгляд Дастина поясняет: – Потому что я не позволю этого сделать. «Гранд-Кардон» принадлежит моей кузине. Я обо всем ее предупредил.

– А ты иногда умеешь думать, – хлопает его по плечу Дастин.

– Убери руки, – морщится Крис. – Надо что-то придумать. А время уже поджимает. Как сделать так, чтобы охрана Эммы не увидела Диану?

– Ее можно переодеть в другого человека, – говорю я. – Чтобы охрана не узнала Мунлайт.

– По-твоему, там идиоты? – хмыкает Крис.

– Допускаю, что да. Прошлым летом они перепутали нас, – хитро улыбаюсь я.

– Потому что я была в рыжем парике, – вспоминает Диана. – И на мне была одежда, похожая на твою.

– Может быть, попробовать сделать это снова? – спрашиваю я. – Другого выхода у нас нет.

Диана пожимает плечами. Парни переглядываются.

И мы решаемся.

Крис едет за париком. Сначала, правда, он хочет отправить туда Дастина, но тот заявляет, что слишком знаменит и тотчас будет окружен фанатами.

– Кому ты нужен, – фыркает Крис, но отправляется в магазин сам. Возвращается он час спустя, и париков у него несколько: рыжие мелкие кудряшки, длинные огненные локоны, прямые медные пряди, багряное каре… Диана выбирает парик теплого, карамельно-медового оттенка. Этот цвет приближен к натуральному, а длинные, чуть тронутые волной волосы похожи на мои.

Я даю Диане свои джинсы, кеды, футболку и фланелевую рубашку – все это ей немного великовато, но Мунлайт, слава богу, не капризничает. Она как сломанный цветок. Я лишь надеюсь, что пресс-конференция не сломит ее окончательно. Мунлайт нужна мне сильной. Впереди ее ждет борьба с собственной матерью.

Мы решаем, что приедем к отелю парами. Я и Дастин отправимся первыми. Крис и Диана прибудут с некоторым опозданием – нужно сделать так, чтобы охрана миссис Мунлайт несколько расслабилась, решив, что Диана вообще не явится из-за угроз матери.

Журналистам мы скажем, что Диана Мунлайт – наш общий проект, и с самого начала было задумано так, что я – это голос проекта, а Мунлайт – его лицо. Ничего объяснять мы не станем. Просто поставим журналистов в известность и свалим.

Мы с Дастином едем в «Гранд-Кардон» на его машине, за рулем которой сидит Хью. Он тотчас начинает ныть из-за сбившегося графика, но Дастин обещает, что все нагонит завтра. А сегодня у него важное дело.

– Меня уже грозятся уводить, – вздыхает Хью. – Потому что я не слежу за звездой.

– Не переживай, я все улажу. Мне нужен только один день. Только один, – твердит Дастин. Почему-то он уверен, что сегодня все закончится. И, глядя на него, я тоже начинаю в это верить. Мы держимся за руки – они лежат на его колене – и переглядываемся. Я все так же любуюсь его улыбкой, и все так же по моему телу проходит дрожь, когда он мимолетом целует меня.

– Почему ты согласилась? – спрашивает Дастин, когда мы останавливаемся у отеля.

Я согласилась только потому, что я слышала ее музыку.

И ее музыка была прекрасной.

Я верю, что прекрасную музыку не сможет написать ужасный человек.

Дастин говорит, что я – невероятная, но я лишь качаю головой.

Мы сидим в машине, припаркованной неподалеку от отеля, и ждем. Диана и Кристиан должны приехать примерно с получасовым опозданием. И вместе с Мунлайт мы проведем короткую, но, уверена, сенсационную пресс-конференцию. Правда, сегодня пресс-конференция будет не только у нас. Лилит также решилась пойти на отчаянно смелый шаг. Она звонит мне и сбивчиво рассказывает, что собирается показать всем свое лицо. Сегодня. Совсем скоро.

– Ты сможешь сделать это, – говорю я, понимая, что она ищет поддержки. – Сможешь, несмотря ни на что. Только не отступай, хорошо?

– Хорошо. И ты сможешь, Санни, – отвечает подруга, будто чувствуя, что и у меня сегодня судный день. О том, что мы готовим, я расскажу ей чуть позднее.

– Мы обе сможем. Мы будем сильными до самого конца или останемся слабыми навеки, – пою я строчку из песни Элинор Фелпс. Дастин почему-то улыбается. Кажется, ему нравится мой голос.