Солнце

С черного хода мы выскальзываем на улицу, и, прежде чем сесть в машину, я смотрю вдаль, на север – небоскребы все так же высятся над остальными зданиями, и штаб-квартира «Крейн груп» кажется мне все такой же уродливой. Но я точно знаю, что шпили этого небоскреба ни за что не проткнут небо – несмотря на всю власть его хозяев, они никогда не дотянутся до него. Я задерживаю взгляд и на самом небе – где-то там, за облаками, находится станция Небесного радио, и я слышу его отголоски, зная, что сегодня ночью оно будет играть так же громко, как раньше.

Я улыбаюсь, щурясь из-за внезапно выглянувшего солнца.

Город над небом такой прекрасный.

А может быть, мы – это и есть небо.

Сколько бы звезд ни упало
С неба в мои ладони.
Я буду вечно помнить:
Солнце из пепла восстало.

Глава 28 Сапфировый зонт

Одно мгновение стоит целой вечности.

Один человек стоит целой толпы.

Диана и Кристиан остаются одни. Ее должна увезти охрана матери, но она просит подождать их некоторое время, и они идут на эту уступку.

– Как ты, Ди? – спрашивает Уилшер с тревогой. – Тебе лучше?

– Да, лучше, – тихо, но ровно отвечает она. – Знаю, что впереди еще много всего, но дышать стало свободнее. Правда, боюсь, будет тяжело со всем справиться. Я слишком слабая. Ненавижу это в себе.

– Ты справишься, – подбадривает ее Крис. – Я знаю, что ты можешь быть очень сильной.

Она ничего не отвечает. Просто смотрит в стену.

– Почему ты решилась на это? Почему не захотела дожидаться Санни? – спрашивает Крис. – Ведь если бы вы придерживались плана, все могло быть по-другому. Не так болезненно, – с трудом подбирает он слова.

– Не знаю, правда, не знаю, – отвечает Диана. Она не говорит, что в ее голове стояли слова отца о том, что она не умеет проигрывать. Не говорит о разговоре с Санни в ее квартире. Не говорит о своих снах. – Возможно, мне хотелось доказать, что я не такая жалкая. – И когда только она успела стать такой откровенной? Наверное, она пожалеет о сказанных словах, но сейчас ей хочется быть честной.

– Ты не жалкая, – качает головой Кристиан. Ему больно слышать это от Дианы, и он действительно не согласен с ней. – Да, у тебя отвратительный характер. Ты та еще маленькая стерва! – Он хрипло смеется, запрокинув голову. – Но я никогда не считал тебя жалкой.

– Другие считали.

– Разве не плевать на других? Разве не стоит отправить всех к черту с их драгоценным и никому не нужным мнением? Разве они – другие – стоят твоих слез?

Диана ничего не отвечает, и какое-то время они сидят молча. А потом она вдруг задает странный вопрос:

– Ты знаешь, почему светит луна?

– Почему же?

– Луна не может излучать собственный свет, но может отражать чужой. Лунный свет – это свет солнца, отраженный от ее поверхности, – говорит Диана.

– Что ты хочешь этим сказать? – спрашивает Крис.

– Ховард – она ведь солнце. Я всегда была ее отражением. Мой свет всегда был ее светом. Мой голос всегда был ее голосом, – с непонятной горечью признается Диана. – Я поняла это сегодня, когда она согласилась помочь мне, несмотря на то, как к ней относились я и моя мать. – Она смотрит в лицо Кристиана. – Моя смелость была отражением ее смелости. А я не хочу больше быть отражением чьего-то солнца, даже самого яркого. Я хочу научиться светить сама. Сама, понимаешь?

Диана больше не плачет, но в ее серых глазах столько муки, что Крис подается к ней в инстинктивном порыве обнять и защитить – хотя бы от самой себя. Он сжимает пальцы на ее плечах, прижимает к груди, гладит по волосам. И она не отталкивает его. Не потому, что нет сил, а потому, что нет желания делать это.

– Ты сможешь, Ди. Я верю в тебя, – шепчет ей на ухо Кристиан. Его горячие ладони оказываются на ее щеках, а после он целует Диану в сухие губы. Он целует ее с той своей нерастраченной и осторожной нежностью, которую всегда скрывал, считая, что Диана лишь посмеется над ней, оттолкнет, как сделала это когда-то его родная мать, однако сейчас он тоже хочет быть искренним. И Диана отвечает ему – так же осторожно и мягко, будто принимая всю эту нежность и благодаря за нее. Прикосновения ее губ похожи на прикосновения лепестков роз. Аромат ее слабых духов – морской бриз, грейпфрут и сладкая горечь ночных цветов – будоражат Криса.

– Давай убежим? – отстранившись, вдруг предлагает он. В его глазах яркий блеск. – Ты и я. Поселимся в Альпах – знаешь, как там красиво? А хочешь, уедем в Австралию или махнем в Майами? Улетим подальше от всего этого, начнем новую жизнь. Как тебе? Не обещаю быть идеальным, но обещаю любить тебя и принимать любой – со светом и без него. Моего хватит на двоих, – нервно смеется он, сам не веря – не в то, что говорит, а в то, что осмелился это предложить.

– Я очень хочу начать новую жизнь, Крис, – мягко отвечает Диана. – Безумно хочу. Но…

– Что – но? – хмурится он. – Я все так же отвратителен тебе?

– Нет. Совсем не в этом дело!

– А в чем же?