Солнце и Замок

Тем не менее для писателя, питающего надежду создать нечто получше, поинтереснее бесчисленных погонных ярдов обычной коммерческой жвачки, сносная постоянная работа может оказаться изрядным подспорьем. За качество наше общество платит нередко, хоть и не всегда, однако лишь после – и обычно гораздо позже – того, как труд завершен. Тем временем писателю нужно на что-то жить, не говоря уж о содержании семьи (если таковая имеется). Я лично женился не «на деньгах» и хотел, чтоб жена занималась исключительно домом и растила детей. Мои родители не смогли бы, да и не согласились бы содержать меня с семьей, обратись я к ним с такой просьбой, и я их за то ни в коей мере не упрекаю, ну, а стипендий и прочей благотворительной поддержки писателям наподобие меня не положено.

Как показал опыт участия в конвентах, большинство почитателей научной фантастики относятся к авторам, зарабатывающим на жизнь не только литературным трудом, с некоторым презрением. Что ж, фэны могут позволить себе подобную роскошь, а вот писатели – вряд ли. И если это означает, что качество можно оценить в долларах, писателям следует отвергнуть сию мысль без раздумий, с порога, если только они надеются остаться писателями, так как вскоре она уведет их от писательства вообще.

Если же это значит, что писателю следует как можно больше писать, а тот из них, кто не занят ничем другим, кроме литературы, напишет больше того, кто вдобавок мотыжит бобовые грядки либо торгует вразнос пылесосами, я с такой логикой соглашусь, однако она все равно в корне ошибочна. Готов поспорить: Энтони Троллоп, служа чиновником в Британском почтовом ведомстве, написал гораздо больше любого другого писателя XIX века равного с ним положения. Многие из писателей, не занятых ничем, кроме литературы, говорили, будто я пишу не меньше, а то и больше, чем они сами, хотя обычно у меня писательскому труду посвящен всего час-другой в день.

На самом же деле писателей, не занимающихся ничем, кроме литературных трудов, в природе попросту не существует. (Ближе всех к этому подошел Пруст, инвалид, неспособный почти ни на что другое, но лишь после того, как несколько десятков лет не работал и не писал.) Диккенс и Марк Твен выступали с публичными лекциями. Эдгар По при всякой возможности зарабатывал журналистикой. Фицджеральд писал свой первый роман, служа в армии, офицером (по субботам, после обеда, в офицерском клубе), а после сделал карьеру запойного пьяницы. Хемингуэй (также пивший запоями) в самые продуктивные периоды творчества писал не больше одной-двух страниц в день и надолго прерывал писательский труд вообще – ради путешествий, рыбалки и охоты. Набоков главным образом учительствовал (одно время учил даже боксу!), пока «Лолита» не принесла ему достаточно денег, чтоб бросить преподавание.

Вчера я обедал с Альгисом Будрисом[27], одним из современных писателей-фантастов, восхищающих меня более всех остальных. В Баррингтон он приехал выступить с платной лекцией, а за едой поделился со мною кое-какими впечатлениями о тех временах, когда работал поваром в буфете на Лонг-Айленде (нередко по две смены кряду, ради сверхурочных). После ему доводилось заниматься и редактурой, и связями с общественностью… Сейчас он во всем этом не нуждается, а занимается только литературой, иногда ненадолго отвлекаясь на преподавание и книгоиздание.

Урсула К. Ле Гуин (еще одна писательница, которой я восхищен настолько, что словами не выразить) тоже занята исключительно литературным трудом. Разумеется, она содержит в порядке дом, заботится о детишках, но все мы понимаем: ходить по магазинам, готовить да порой брать на себя роль бесплатного учителя или доктора – это ведь не работа.

Дэймон Найт (перед которым я в неоплатном долгу до последнего дня жизни) стал редактором почти в то же время, что и писателем, и многие годы больше работал редактором, чем писал. Кейт Вильгельм[28], его блистательная супруга, занята только литературой и даже содержит домработницу, однако от случая к случаю уделяет немного времени заботам о саде, о детях Дэймона, о собственных детях и об общем их малыше.

Позвольте, я перечислю все, что какая-либо работа дает писателю – любому и каждому, даже из тех, «с претензиями», кто жаждет бросить работу. (Кстати заметить, Джек Вудфорд, начиная писательскую карьеру, служил в банке, а писал по утрам, перед уходом на службу.)

Прежде всего, работа выгоняет из дому. Писательство – занятие угрожающе уединенное и не менее угрожающе малоподвижное. Сам я по своей работе часто бываю на заводах и фабриках и нередко отмечаю, насколько раскованнее, искреннее, смелее держатся те, кто не отрывается от народа. Ну, а писатель – фабрика сам по себе, сидящая в тихой комнате, мало что покупающая, а торгующая по почте.