Солнце полуночи

– Эдвард… – полным ужаса голосом прошептала она и в панике взглянула на меня. – Честное слово, я не умею танцевать!

Неужели она думала, что я брошу ее среди танцующих, а сам отойду и буду наблюдать за ее сольным выступлением?

– Да не бойся ты, глупая, – мягко сказал я. – Зато я умею.

Я взял ее за руки, поднял их и закинул к себе на шею. Обхватил ладонями ее талию и приподнял на несколько дюймов над полом. Притянул к себе и поставил пальцы ее ног, скрытые под атласом и гипсом, на мыски моих бальных туфель.

Она заулыбалась.

Удерживая почти весь ее вес в руках, я закружил нас по залу, где правили бал мои братья и сестры. Я не старался угнаться за ними, просто прижимал Беллу к себе и свободно вальсировал под музыку.

Ее руки сжались на моей шее, она притянула меня еще ближе.

– Мне как будто пять лет, – засмеялась она.

Я приподнял ее так, что ее ноги повисли в воздухе, и прошептал ей на ухо:

– По виду не скажешь.

Она снова засмеялась, я поставил ее к себе на ступни. В ее глазах мерцали огни рождественских гирлянд.

Музыка сменилась, и я подстроился к ней, продолжая наш вальс. Теперь музыка звучала медленнее и мечтательнее. Белла прильнула ко мне. Я жалел только о том, что нельзя застыть здесь вдвоем, остановить время навсегда и застрять в этом танце.

– Да, – пробормотала она, – в самом деле неплохо.

Я надеялся, что примерно то же самое она скажет своим детям. Обнадеживало то, что ей не понадобилось двадцати лет, чтобы прийти к такому выводу.

«Нет уж, ни за что не пойду. Верну деньги. Бр-р, позорище какое. Почему именно мне достался отец с прибабахом? Почему не кому-нибудь из квилов?»

Этот отчетливый внутренний голос, доносящийся со стороны входа, показался мне знакомым. Даже в минуту тревоги и неловкости этот разум излучал чистоту. Он был честнее с самим собой, чем большинство окружающих.

– Что такое? – Белла заметила мою внезапную отвлеченность.

Я не был готов дать ответ. Казалось, ярость запечатала мне горло. Значит, квилеты все же не намерены отступать, несмотря на соглашение, которое сами заключили, предназначенное ни для чего иного, кроме как защищать их. Как будто им жизнь не в радость, пока мы не убьем кого-нибудь. Им хотелось выставить нас чудовищами.

Белла обернулась в моих объятиях, выясняя, куда я смотрю.

Джейкоб Блэк нерешительно вошел в двери, моргая, пока глаза не привыкли к приглушенному свету. Ему не понадобилось много времени, чтобы высмотреть то, что он искал.

«Вот черт, она здесь. Сам не знаю, как меня угораздило. Ни за что не поверю, что отец и правда считает этого парня настоящим вампиром. Это же полный бред».

Но, несмотря на все смущение, медлить он не стал. Не взглянув на киоск с билетами, он солдатским шагом промаршировал между танцующими прямиком к нам. Несмотря на весь свой гнев, я невольно восхищался его прямотой и отвагой.

«Надо было прихватить с собой чеснока, наверное». – Он фыркнул.

Я даже не сознавал, что довольно громко рычу, пока Белла не шикнула на меня:

– Веди себя прилично!

– Ему вздумалось поболтать с тобой.

Избежать этого разговора было невозможно. Как и с первым танцем, с ним следовало покончить сразу. Мне нельзя давать волю своему гневу. В сущности, так ли это важно, если горстка беспомощных стариков нарушила соглашение? Это мало что меняет, даже если они уже заказали рекламный щит на 101-м шоссе: «Местный врач и его дети ВАМПИРЫ. Вас предупредили». Никто им не поверит. Даже родной сын не верит Блэку.

Застыв, я ждал, когда Джейкоб приблизится. Смотрел он в основном на Беллу, причем выражение его лица было довольно комичным, демонстрируя нежелание делать то, что ему велели.

– Привет, Белла, я так и думал, что застану тебя здесь.

На самом деле было очевидно, что он питал прямо противоположные надежды.

Ответ Беллы прозвучал почти ласково – она наверняка заметила, как он смущен, и постаралась подбодрить его, как это было ей свойственно.

– Привет, Джейкоб. А в чем дело?

Он улыбнулся ей, потом взглянул на меня. Для этого ему не пришлось поднимать голову: парень подрос на несколько дюймов с тех пор, как я видел его в прошлый раз. И уже не выглядел таким малолеткой.

– Можно разбить вашу пару? – спросил он уважительно, не желая переходить границы.

Я понимал, что злиться бессмысленно, тем более на этого парня, который ни в чем не виноват, но никак не мог взять себя в руки. Вместо того чтобы ответить и дать Джейкобу понять по моему голосу, как я недоволен, я бережно переставил Беллу с моих ног на пол и отступил.

– Спасибо, – произнес Джейкоб жизнерадостным тоном – видимо, обычным для него.

Я кивнул, еще раз вгляделся в лицо Беллы, убеждаясь, что она не против, и отошел.