Солнце в огне

Йонг проверила его ещё раз, чтобы убедиться, что чуда не случилось и за ночь Намджу не оправился. Ему потребуется несколько дней, не меньше, прежде чем он сможет встать на ноги.

Они уже условились, что португалец присмотрит за ним, хотя план был рискованным. Тем не менее Йонг чувствовала, что незнакомцу они могут доверять. По крайней мере, убивать Намджу ему смысла не было.

– Я останусь с ним, если позволите, – сказала Юна. – Мы догоним вас, как только будет возможно.

Йонг хотела бы сама задержаться, но они уже обсуждали это с Хаджуном: задержись она, и всей их экспедиции придётся обороняться не раз и не два в наименее приспособленном для этого месте – в горной пещере, до которой могли добраться и сегодня, и завтра.

Условия, которые диктовало им время, заставляли выбирать, и выбор такой Йонг не нравился. Но Нагиль учил её, что теперь она отвечает не только за себя, а потому идти на поводу своих прихотей не может.

Скорее бы он нагнал их.

– Хорошо, – Йонг кивнула, оглядела собранных в поход людей. Своих людей. – Мы уходим. Если с Намджу что-то случится, я вернусь и убью вас, – пообещала она португальцу. Тот развёл руками.

– Мне нет резона чинить вам препятствия.

– Я уже слышала такое, – возразила она, вспоминая Имдона. – И потеряла человека, который вступился за меня, когда я доверилась не тем людям. Надеюсь, я не совершаю одну и ту же ошибку второй раз. Надеюсь, – она повернулась к португальцу и поклонилась ему сильнее, чем требовали обстоятельства, – вы в самом деле тот, за кого я вас принимаю.

Какова была вероятность, что португалец, которого она встретила, был мастером по кораблям? Насильником, опорочившим королевскую наложницу, человеком, который, похоже, умудрился сбежать из самой охраняемой тюрьмы Чосона?.. Ничтожная.

Йонг решила, что проверять зыбкую теорию не станет – слишком велик был шанс, что она ошиблась: в последнее время удача редко ей улыбалась.

Они уже уходили, снимая лошадей с места, когда португалец поймал Йонг за локоть.

– Эта женщина, – сказал он вдруг, кивая на Лан. – Она шаманка Ордена Белого Тигра?

Йонг моргнула, опустила глаза на ладонь, которой португалец сжимал её руку.

– Что вам с неё?

Он помрачнел.

– Она не всё тебе говорит, гарота.

Йонг задержала дыхание, прежде чем ответить:

– Я знаю.

И ушла, оглядываясь всё то время, что тропа вела по прямой, а потом пещера с португальцем, Юной и Намджу пропала из виду за поворотом.

* * *

Храм Воды показался на четвёртый день пути. Шли медленно, постоянно делали остановки: теперь все медлили, ожидая, что их догонят Юна и Намджу. Их спасали тайные тропы, которые открывала Лан, и всю дорогу Йонг буравила взглядом её затылок. Она и раньше думала, что строгий мастер водит её за нос, не рассказывая всего и сразу, но считала, что Лан подталкивает её к новым знаниям медленно, чтобы не сбить с толку. Сейчас ей всё больше казалось, что Лан просто недоговаривает. Будто знает такое будущее, в котором Йонг сходит с ума из-за имуги или погибает, превратившись в змею, и это будущее столь ясное, что противиться ему уже невозможно. И потому, быть может, шаманка ничего не рассказывает ни Йонг, ни Нагилю. Чтобы не пугать их неизбежностью.

Чтобы водить за нос, давая надежду.

– У тебя остались травы? – спросила Ильсу вечером на последнем привале перед храмом Воды. Йонг грела воду над маленьким костром, чтобы они вдвоём могли хоть как-то смыть с себя пот и грязь.

– Заболела? – спохватилась она. Ильсу качнула головой. – А… Сейчас.

Мешочек с особым сбором Йонг собирала дольше, чем травы для жаропонижающего, и держала его при себе, пользуясь второй месяц. Дочерям раздала такие же, как только поняла, что те работают, и теперь протянула свой Ильсу.

– Заканчиваются, – посетовала та.

– Соберем новые, – заверила Йонг, хотя сама сомневалась, сможет ли найти все необходимое на землях храма Воды. Лан говорила, при каждом храме был свой сад, в котором служители выращивали самые редкие лечебные травы, но за храмом Воды давно никто не присматривал, кажется. Йонг отбросила невеселые мысли и добыла из узелка чистые тряпки для Ильсу.

– Когда-то я тебе так помогала, – задумчиво проговорила Ильсу. Йонг вспомнила один яркий день на тракте, который случился во времена, когда она боялась этого мира больше, чем верила его людям. Когда этот мир был для неё не-Чосоном.

– Теперь я возвращаю долг, – согласилась она и улыбнулась. – Отдохни сегодня, та[77] Ильсу.

Она замерла, неуверенно комкая в руке тряпки.

– Думаю, ты можешь звать меня ирмэ[78], - сказала она после секундной заминки. – Если хочешь. Ты заслужила.

Йонг почувствовала, как по телу растекается тепло, и шло оно не от костра или кипящей в котелке над ним воды.

– Чхабэм, ирмэ Ильсу, – поклонилась Йонг. Ильсу кивнула и сбежала под покров ночи, не выдержав смущения, с которым сталкиваться не привыкла.