Солнце в огне

В храме Воды было безлюдно, как они и думали. Йонг осматривала позабытые всеми дворы и лабиринт из дорожек между невысокими стенами, отделяющими жилую часть храма от церемониальной. Фактически это была обширная территория, а не маленький павильон, какой представлял собой храм Огня в Единых горах или храм Дерева в Алмазных горах. Тут обнаружились опустевшие дома с прогнившими крышами, большой сад, незамерзающее озеро с бьющим на дне родником. В воде плавали рыбки, качались на ветру подёрнутые морозом белые лотосы.

Йонг обошла сад и вернулась к главному павильону, единственному с уцелевшей крышей. Под её сводами скрывалась золотая статуя Чёрной Черепахи, у ног которой расположилась Лан.

– Где?..

– Один осматривает территорию, второй поит лошадей, – оборвала вопрос Лан и со вздохом открыла глаза. Она сидела на коленях и пыталась медитировать, кажется.

Йонг поклонилась статуе Великого Зверя и только тогда зашла внутрь. Здесь пахло пылью и старым деревом, в центре длинного зала, скованного колоннами, исписанными иероглифами Дракона, Феникса, Единорога и Черепахи, проступала из тени золочёная чаша для благовоний. Йонг коснулась пальцами старого пепла. Сырой, пахнет временем.

Здесь всё умирало, хотя прежде Йонг не видела подобного в других храмах стихий.

– Вы знаете, почему храм Воды заброшен? – спросила она, садясь прямо на пол, на расстоянии в несколько шагов от Лан. Та кивнула.

– А ты? Не знаешь?

Нет. Нагиль рассказывал Йонг, что после того, как ритуал призыва Дракона оборвался на Рэвоне, служители храма один за другим покинули его, и в конце концов из всего ордена остался только мастер Вонгсун. Когда Нагиль пришёл к нему за советом в начале прошлой войны, мастер был слаб и доживал свои последние дни. Больше Нагиль ничего не говорил, Йонг не касалась темы, столь болезненной для него, но чем больше она слышала от других о храме Воды, тем сильнее мучил её нездоровый интерес: почему столь могущественное место стало позабытым всеми кладбищем надежд?

– Предыдущий Дракон Воды превратил небольшой храм в святилище, – сказала Лан. – Он не был похож на других Драконов, тот мастер. Его слушали, ему внимали, к нему шли за добрым словом со всей страны. Храм разросся, здесь селились люди, готовые следовать по пути, избранному самим Драконом Воды.

– Вы знали его?

Лан медленно склонила голову, разводя руки. Йонг увидела в её жестах знак почтения, какой редко наблюдала, если речь шла не о Великих Зверях, а о людях, которым нужно было выказать уважение. Лан нечасто обращала внимание на людей. Спохватившись, она повторила за шаманкой:

– Мастеру Вонгсуну ты бы понравилась.

Слышать такое от чопорной шаманки было неожиданно, и Йонг нахмурилась.

– Считаете, это польстит мне?

– Считаю, что подбодрит. Мастер твоего возлюбленного оценил бы тебя по достоинству. Верь в это, чтобы верить в себя.

Между ними повисло молчание. Йонг катала в голове отзвучавшие только что слова, Лан просто наблюдала за сменой выражений на её лице. Наконец, Йонг смирилась с тем, что любопытство в ней пересиливает прочее беспокойство по поводу зыбкого будущего, и она потянулась к шаманке поближе.

– Расскажите о нём. О мастере, который воспитал Нагиля.

Лан молчала, рассматривая Йонг. Она поёжилась, напомнила себе, что мудан всё ещё была её мастером, которому можно было вверить себя.

– Он был хорошим человеком. Преданным стране. Истово верящим в светлое будущее, уготованное Чосону. Его подвели, и он допустил ошибку.

– Подвел хаксендор? – переспросила Йонг. Лан махнула рукой.

– Нет. Но про это пусть тебе скажет моджори-ёнг. Я не тот человек, который должен рассказывать эту историю.

Йонг нахмурилась, покусала губы. На языке осел прилипчивый запах сырого пепла, она хотела, следуя заветам, обновить тут всё, провести ритуал очищения и отдать дань уважения Великим Зверям, прежде чем обсуждать хитросплетения позабытых судеб. Но слова Лан только распалили в ней интерес; его подстегнуло недоверие к скрытым мотивам мудан, сделало эти ощущения невыносимым зудом.

– Почему вы не доверяете мне и не всё рассказываете? – спросила Йонг прежде, чем успела одуматься. Лан слабо улыбнулась, качнула головой.

– Потому что время ещё не пришло. Потому что ты не готова. Нельзя подстёгивать судьбу, играя с ней в Дракона и Феникса, – ты проиграешь. Будь терпелива и милостива. Доверяй своему выбору.

– Вы говорили, что мы судьбу не выбираем, – рассердилась Йонг.

– Всё так, – согласилась Лан. – Судьба открывает нам путь. Как только мы делаем первый шаг, повернуть назад уже нельзя. Свой выбор ты уже сделала, и твой путь привёл тебя сюда.

– Теперь я боюсь себя ещё больше, – сказала Йонг. – И начинаю сомневаться даже в тех, кто идёт со мной рядом. Даже в вас.

– Это нормально. Я – всего лишь растущее на обочине твоего пути дерево. Ты можешь срубить меня, а можешь пройти мимо. Точно так же, как ты можешь гадать об оставленных тобой людях, а можешь искать встречи с ними.