Солнце в огне

На помосте, перед кругом из потушенных свечей рядом с золотой статуей Черепахи, стоял человек. Прямая спина, седые неубранные локоны, спадающие по спине. У него была длинная борода, закрывающая рисунок на одеждах – вышитый серебряными нитями Великий Цикл с чертами-яо[81]. Он открыл рот и заговорил. Это сперва напугало Йонг: прежде она не слышала в своих видениях никаких голосов, но, похоже, всё дело было в усилившемся ветре и силе стихии Дерева, отбирающей силы у Воды и дающей свободу её Металлу.

– Мы проведём ритуал снова, – сказал человек. – Убедим Великих Зверей, что ты готов стать Драконом.

– Не убедите, – проговорил кто-то ещё.

Йонг сидела перед статуей Черепахи и не могла пошевелиться, чтобы рассмотреть стоящего за ней человека, но голос показался ей смутно знакомым. Она едва дышала, чтобы не спугнуть видение, ладони, держащие подпалённые косточки персика, уже дрожали, и вот-вот кожу должно было обжечь, но Йонг терпела и слушала. Если духи послали ей это видение прошлого, значит, оно было важным для её будущего.

– Если ты спросишь, почему ритуал прервался, я тебе не отвечу, – сказал седовласый человек. – Впервые на нашей памяти происходит подобное, но это не значит, что Великие Звери не могли ошибиться.

– Бросьте, мэштренним! – возмутился его собеседник, у него был молодой голос с надсадными нотами, и Йонг с горечью осознала, кого именно слышит за статуей Черепахи. – Мы оба знаем, что Великие Звери не ошибаются.

Тот, кого назвали мастером, вздохнул и качнул головой. Задрожала длинная нить бусин на его шее.

– Ты веришь в них больше, чем твой брат, и это похвально, – сказал он. – Но даже Дракон может оступиться. Его силы недостаточно, чтобы править миром, оттого любому Дракону нужен Хранитель. Я поговорю с духами, спрошу их совета.

– Не нужно! – голос Рэвона дрогнул. – Я не хочу больше!.. Не хочу быть Драконом. Оставьте эту роль тому, кто её действительно жаждет! Отдайте её мастеру Го!

– Рэвон…

– Послушайте, мастер Вонгсун! – Рэвон шагнул ближе к старику, и его фигура показалась из-за статуи. Он был моложе лет на десять, а то и больше, но лицо у него было таким, какое Йонг помнила: встревоженное, неуверенное, бледное. – Я думал, вы готовите меня к великому будущему. Думал, вы видите во мне защитника Чосона. Но всё это время вы и другие мастера… Вы действительно хотели, чтобы я стал сосудом для силы, которую потом должен буду передать Дракону Металла из пророчества?

Йонг чуть не ахнула, её ладони дрогнули, и дым от благовоний потянулся следом за её дрожью; видение затёрлось в воздухе, почти растворилось. Йонг задержала дыхание, чтобы не спугнуть зыбкое прошлое.

– Кто сказал тебе это? – спросил мастер Вонгсун. Рэвон что-то шепнул (Йонг не расслышала), и старик потянулся к нему с бо́льшим рвением: – Не стал бы я отдавать своего ученика в пасть нового зверя! Дракон Металла из пророчества придёт, чтобы разрушить наш мир, а ты спасёшь его!

Что?..

– Ценой своей жизни? – спросил Рэвон, уже бледнея в дрожащем воздухе. От потрясения Йонг, как ни силилась, не могла удержать видение, и то исчезало с её частым, рваным дыханием. – Не хочу. Не стану жертвой для предсказанного чудовища. Не делайте меня агнцем и Нагиля на эту роль не ставьте! Мы не станем…

Его голос унёс завывающий в окна ветер. Йонг уронила сожжённые косточки персика на пол, те покатились следом за резвым порывом воздуха. Она упёрлась ладонями в круг из минералов, тяжело задышала. Зажмурилась, стараясь запомнить то, что увидела и услышала. Павильон, ставший для неё святилищем, вместилищем прошлого, теперь был совсем другим – старым, обветшалым, забытым всеми. Но Йонг видела будто наяву его стены, разукрашенные в день ритуала чернилами из золы цветков гибискуса, цветков смерти, и покрытые рисунками, восхваляющими Великих Зверей.

Йонг видела, как мастер Вонгсун призывал духов в свидетели, а Великих Зверей – в стражники нового Дракона Дерева, которым должен был стать Рэвон. И видела, как от сильного ветра погасли все свечи разом, слышала, как заскрипели тревожно ставни на окнах и как дым благовоний рассеялся, едва мастер Вонгсун договорил последнее слово в молитве старым духам.

Осознание пришло не сразу, потому что Йонг не могла поверить в открывшуюся ей истину.

Рэвон сам отказался стать Драконом. Великий Зверь пришёл к нему и спросил его, готов ли Ким Рэвон впустить в себя Дракона и стать ему сосудом и слугой. И Рэвон отказался.

Йонг прижала ладони к лицу, втёрла в кожу аромат жжёного персика.

Рэвон ушёл из храма Воды, не объяснив своё решение Нагилю, и позже Нагиль занял его место, не зная всей правды. Пророчество о Драконе Металла они слышали оба, и мастер Вонгсун знал, что, если объяснить его значение Нагилю, тот может отказаться от силы Дракона. Рисковать так в самый разгар войны мастер Вонгсун не желал.

А потом в Чосон пришла Сон Йонг. И стала имуги, нерождённым Драконом Металла.