Солнце в огне

В порядке ли она? После пытки, которую Лю Соджоль устроил специально для Нагиля, он не мог смотреть на Йонг, не вспоминая, как она стискивала руками стул, чтобы не кричать. Чтобы не пугать его ещё больше.

Йонг смотрела на него и слабо улыбалась. Почему она улыбается, она должна была проклинать его вместе со всем Чосоном, что раз за разом желал ей смерти… Она должна была ненавидеть это место и каждый угол в нём.

Но её глаза говорили: «Я в порядке». Она говорила: «Я справлюсь. Найдите выход, генерал Мун, я подожду».

Нагиль медленно кивнул ей. Йонг улыбнулась шире.

Больше медлить было нельзя; пока их не заметили, Нагиль должен был уйти, не привлекая внимания. Может быть, Йонг не будут обмазывать маслом из факела Феникса снова, если он будет послушным и смирным. Он опустил голову и прошёл мимо, не оборачиваясь. Его пальцы коснулись руки Йонг, его холодная кожа на мгновение ощутила её, такую же холодную. Она была слаба, ей нужны были силы.

Нагиль пожелал, чтобы его Ци осталась вместе с Сон Йонг. И, почувствовав, как с очередным выдохом из его тела по нити, соединяющей их, течёт его энергия, он с облегчением выпрямился и зашагал увереннее, оставляя на снегу глубокие следы.

В зал Богандана, куда его не приглашали, Нагиль пришёл уже в ханьфу с красным воротником и непривычно длинным подолом. Если он хочет, чтобы к его словам прислушался весь дворец во главе с Ван Шоужанем, придётся следовать правилам.

Если он хочет вытащить Йонг отсюда, ему нужно стать покорным воле Императора.

– Генерал Мун просит аудиенции у секретаря Императора! – громогласно объявил Нагиля страж у дверей в Богандан и распахнул их с оглушающим скрипом.

Нагиль вошёл в зал, склоняя голову, полы его халата развевались в такт шагам. От помоста с троном уже уходили люди в одеждах японских послов, среди них был Рэвон.

– Секретарь. – Нагиль прошёл мимо, не глядя на Рэвона. Тот тоже не повернулся, чтобы показать, что они знакомы.

Почему он здесь? Что нужно Японии на этот раз? Нагиль сомневался, что Рэвон пришёл, чтобы просить поддержки в войне: Империя Мин ясно дала понять, кому она помогает и за какие дары. У японцев не было силы Великих Зверей, они сами пришли за ней в Чосон.

Может, теперь Тоётоми решил поделить страну Нагиля на пару с Империей?..

– Генерал, – откликнулся Шоужань и наклонился со своего места рядом с троном, одаривая Нагиля радушной улыбкой. – Я вижу, вы присоединились ко двору Императора. Похвально и мудро.

Нагиль сжал руки в кулаки, ногти больно впились в кожу.

– Раз вы сами убедились в моём выборе, – заговорил он, и его голос, отражаясь от стен зала, возвращался к нему же, – можем мы обсудить свободу моих людей?

Секретарь Императора улыбнулся ещё шире.

– Конечно. Вы муж нашей принцессы, теперь с вами будут считаться не только в Чосоне, но и в Империи, генерал.

– Ещё нет, господин секретарь.

Сердце стучало так громко, что его, должно быть, слышала даже стража у дверей Богандана.

– Осталось всего четыре дня, генерал. Можем считать, вы уже подданный его величества.

* * *

Один из стражников дворца, которых приставили к Йонг, сказал, что её ждут в закрытом саду в южной части Намхангуна. Лан хотела выйти вместе с ней из комнат, но шаманке преградили путь.

– Она пойдёт со мной, – заявила Йонг. Стражник чуть опустил руку с копьём, неуверенно посмотрел на Лан. – Мой мэштренним будет ходить со мной, таковы были условия моего заключения, – повторила она твёрдо.

Её всё ещё вело от слабости из-за масла, и она держалась рукой за двери своих покоев, лишь бы не падать в ноги страже, но с голосом получилось справиться, и хриплый тон, видимо, испугал стражника.

– Только без глупостей, – предупредил он.

– Без каких? – злорадно усмехнулась Йонг. – Не посылать по твою душу вонгви ночами? Не отправлять имуги преследовать тебя во снах?

Они шли лабиринтами дворца, и стражники, сопровождающие Йонг и Лан, бледнели с каждым шагом. А она хотела пугать их если не змеиным шипением, то хотя бы словами. Воины Чосона должны были защищать Чосон. Но эти люди выбрали тех, кто пришёл отобрать у их страны будущее, а единственного спасителя увезти в свои земли и сделать там марионеткой. Они заслуживали того, чтобы испытывать хотя бы страх.

– Сыта-голь, – позвала Лан. Йонг с удивлением обернулась. Лан замерла перед каменной аркой в стене, разделяющей части дворца, и качала головой. – Умерь свой пыл.

– Дикурэ, мэштренним. – Йонг вежливо поклонилась и тут же почувствовала, как от этого движения натягивается вздувшаяся от масла кожа на шее. Она выпрямилась, сдерживая мгновенно вскипевшие в уголках глаз слёзы. Сейчас бы приложить ледяной снег к коже…

Лан просила её не злиться понапрасну, прекрасно понимая, какую боль доставил ей Лю Соджоль. Но она была права: ярости Йонг заслуживал только сын советника, а не люди, подчиняющиеся власти, которая сменялась быстрее, чем времена года.

– Идёмте, – поторопил осторожный стражник, – вас ждут. Сыта-голь.