Солнце в огне

– Вернусь утром. Надеюсь, с его величеством. – Нагиль сделал паузу, покатал в уме мелькнувшую было мысль и отбросил её. – Наместнику можно сообщить, что я осматриваю границы.

– Стандартная процедура, – коряво выдал Чунсок, и Нагиль замер над картой. Опять он за своё. Прежде за пуримгарра не водилось привычки повторять брошенные Сон Йонг слова, значение которых он понимал смутно.

– Что я говорил про слова из Священного Города, Чунсок?

Тот вспыхнул, стыдливо опустил голову. Нет, понял Нагиль, не стыдливо. Он прячет что-то во взгляде – понимание, насколько бесполезны попытки генерала драконьего войска сделать вид, что он злится и не ждёт госпожу из Священного Города. Что он мечтает уничтожить Глаз Бездны, а не открыть проход собственными руками и вытащить Сон Йонг из её мира в свой.

– В тальщим тебя, – бросил Нагиль и встал, растирая горячие ладони. Он уже гнал Чунсока из комнат, когда тот остановился в дверях и, не оборачиваясь, сказал:

– Меньше месяца осталось, ёнгданте.

Нагиль стиснул зубы. Он знает. Он считает дни до появления Глаза Бездны и с трудом не поддаётся панике.

И все в его адском войске знают. Знают и радуются. Отродья вонгви.

Госпожа из Священного Города вернётся к генералу и принесёт ему удачу. Как же.

Она принесёт такую радость, что Нагиль не сможет дышать. Она принесёт такой страх, что Нагиль не сможет жить.

Он хотел видеть её так сильно, что тряслись руки и расползались, точно змеи, все мысли.

– Вы подготовили то, о чём я просил?

Чунсок старался скрыть наползающую на лицо улыбку, но не сумел.

– Сэ. Ильсу нашла нужные вещи, Дочери распустили по дворцу слухи. Всё готово.

– Убедитесь, что Храм Дерева надежно защищён, – сказал Нагиль. – Пусть Дэкван проследит за подступами к Алмазным горам. Никто не должен знать, что Глаз Бездны снова откроется.

– Японцы знают, – возразил Чунсок нехотя. – У них есть Рэвон.

– Вот пусть Рэвон думает, что мы сторожим Храм, а не чёрную дыру.

Снова болела голова. Нагиль сжал переносицу двумя пальцами, сердито поводил головой из стороны в сторону.

– Все. Хаша, – процедил он Чунсоку. Тот вышел, аккуратно прикрывая за собой бумажные двери.

О Рэвоне и его послании пуримгарра не знал, на счастье Нагиля, потому что стал бы снова спорить и не отпустил бы его в одиночестве. Как будто Нагилю нужно было дозволение правой руки, чтобы отправиться через полстраны за Ли Хоном.

Ранним летом они уговорились о встрече, и теперь пора было возвращать долг новому королю Чосона.

Нагиль вышел на главную дворцовую площадь – прежде здесь стояла золотая статуя Лазурного Дракона, теперь в центре высился пустой постамент, – и стянул турумаги с тела. Вдохнул полной грудью, набирая холодный воздух в лёгкие.

Дракон Металла в нём заворочался, с привычным уже щелчком распахнулась челюсть, обнажая острые зубы. Крови больше не было, мышцы смирились с силой Великого Зверя и расходились и сходились куда охотнее, местами оставляя на коже рубцы, которые не исчезали со временем. На спине у Нагиля теперь красовались два длинных шрама вдоль позвоночника – следы хребта, так и не зажившие с первого обращения Драконом Металла.

Он открыл рот ещё шире, помогая челюсти перестроиться, тронул длинным языком воздух. Вытянулись кости рук, на пальцах выросли когти, икры ног удлинились, подстраиваясь под звериное тело, кожа на груди и спине расползлась. Нагиль помог Дракону высвободиться из смертной оболочки.

Дракон проник в разум, заполнил его собой, и Нагиль выплюнул в ночь столп ледяной гари.

«Лететь долго, – сказал Дракон. – Наберись сил, генерал».

Зверь взмыл в небо, махнул хвостом с шипами вдоль спины и оставил на дворцовой площади борозду. Его когти резали камни точно масло, и многим во дворце это не нравилось, но они мирились с неудобствами, зная, что Дракон охраняет столицу.

«Ты мог бы обходиться аккуратнее с тем, что строили люди», – отозвался в теле Дракона смертный генерал. Дракон зарычал.

«Не учи меня, как обращаться с людскими творениями. Это люди прогнали со своих земель моих братьев и сестру, и люди отказались от нас, получив всё, что хотели. Мы могли бы дать им больше, много больше, умей они благодарить за знания и применять их для соблюдения гармонии в мире».

«Люди умеют быть благодарными».

«Глупый человек. Ты сам в это веришь?»

Они летели над разрушенными деревнями – Дракон сам выбрал путь не вдоль Единых гор, а над отвоёванной у японцев территорией, чтобы осмотреть земли Чосона, и открывающееся печальное зрелище было красноречивее слов.

«Не все люди несут разрушение», – сказал внутри его генерал.

«Не все, – согласился Дракон. – Ты и твои люди, возможно, знают, как брать и отдавать, но остальные… Посмотри, что делает с миром толпа – она глупа, необузданна, она не умеет ценить природу, не умеет жить в согласии с ней. Мы оставили вас, и вот что вы натворили».