Солнце в огне

Когда Ильсу помогла Йонг завязать чхимагын, пояс, расшитый цветами гибискуса, Йонг окончательно растерялась и повернулась к Ильсу с удивлением.

– Красиво, – сказала Ильсу. – Что? Теперь ты будешь носить вот такое.

– Почему?

Ильсу задумалась, ещё раз окинула Йонг внимательным взглядом.

– Завтра покажу, как затягивать волосы в узел, тебе ещё понадобятся пинё, но их возьмём позже у генерала.

– Ильсу, – попросила Йонг, чуть не застонав. – Что происходит?

Та вздохнула.

– Тебе всё должен рассказать Чунсок, пока просто прими на веру… – Она подошла вплотную к Йонг и зашептала: – Тебе нужно притвориться ученицей Лан.

Йонг подавилась воздухом, отклонилась, чтобы убедиться, что Ильсу не насмехается над ней. Та смотрела серьёзно и больше не улыбалась.

– Нас могут подслушивать, – добавила она тихо. – Давай пройдёмся, продемонстрируем всем твой новый наряд, чтобы заткнуть слуг, хорошо? Потом ты вернёшься сюда и поспишь.

У Йонг был миллион вопросов, но она позволила взять себя под руку и повести по коридорам дворцового крыла, как куклу. Ильсу громко говорила, специально привлекая внимание любопытных служанок и евнухов, рассказывала Йонг о том, что находится в каждой части дворца, куда можно ходить, а где лучше не показываться. Они покинули западное крыло и вышли во внутренний двор. Ильсу указала в сторону той части, откуда тянуло влажным воздухом с привкусом травяных отваров.

– Там купальня. Вообще эта часть принадлежит генералу, мы сюда не ходим, но тебе можно.

Йонг заметила, как за воротами Мансумун толпятся слуги, воины дракона, среди которых угадывались знакомые лица, и проходящие вроде бы мимо стражники из числа дворцовой охраны.

– Позже поздороваешься, – сказала Ильсу на ухо Йонг, будто прижавшись к ней, чтобы пошептаться. – Никто пока не должен знать, что ты знаешь ёнгрос[51]. Мы пустили слухи, что ты потеряла память, так что притворись удивлённой.

– Притворяться мне не нужно, – медленно ответила Йонг, обводя взглядом внутреннее убранство дворика. Тут росли присыпанные снегом изогнутые декоративные сосны, в центре был пруд, через который был перекинут деревянный мостик с расписными перилами. В пруду, должно быть, плавали карпы и сомики. Йонг приблизилась к краю – в самом деле, в согретой ближними купальнями воде плавали рыжие и серебристые рыбки разных размеров, от ладони до целого плеча. На мелких волнах качались листья кувшинок и лилий с заиндевелыми краями.

Под беленькими танхэ Йонг шуршала серая галька. Она вернулась к ожидающей её Ильсу и устало растёрла плечи.

– Мы можем вернуться? Все смотрят, а я не понимаю, как себя вести.

Ильсу кивнула и повела Йонг обратно в покои.

– Лю Соджоль, – сказала Ильсу, когда они оказались в западной части покоев вдовствующей королевы. – Сын советника Восточной Фракции Лю Соннёна, человек тут известный.

– Мы можем ему доверять? – спросила Йонг, и Ильсу улыбнулась с довольным видом.

– Ты быстро учишься, сыта-голь. Дворец – самое опасное место в Чосоне, здесь повсюду сплошь интриги и заговоры. Нам всем здесь…

– Неуютно? – подсказала Йонг. Ильсу согласно кивнула.

Они вернулись в покои, Ильсу завела Йонг в спальню.

– Засыпай, – сказала она, прощаясь. Тут уже зажгли фонари, стало светлее; в жаровне у футона томились угли, и дышалось чуть легче из-за приоткрытого окна. – Тебя будут охранять наши воины. Ты можешь спать спокойно, сыта-голь.

Она уже повернулась, чтобы уйти, когда Йонг окликнула её.

– Ильсу! – Та оглянулась. – Я забыла спросить… Как матушка Кёнха? Она в порядке?

Лицо Ильсу сделалось восковой маской.

– Она умерла, Сон Йонг. Два месяца назад, от болезни.

Горло схватило змеиной хваткой, стало трудно дышать. Йонг с усилием протолкнула слова через сжавшуюся от слёз гортань.

– Мне жаль.

Ильсу коротко кивнула, поджимая губы.

– Ничего, сыта-голь. Она умерла во сне, и я даже рада, что… – Ильсу посмотрела куда-то в сторону, смаргивая слёзы. – Она прожила достойную жизнь и присоединилась к моему отцу в мире духов. Всё хорошо.

– Понимаю, – ответила Йонг. Ильсу чуть улыбнулась ей и вышла, прикрывая за собой дверь.

Йонг разделась до нижних юбок, легла на футон, укрываясь тёплым мягким одеялом, ощущая каждый шов кожей под слоем шёлка. Она смотрела в выбеленный потолок, слушала, как где-то снаружи ходят дворцовые стражники, как голоса воинов дракона раздаются со всех сторон.

Она чувствовала, что вернулась домой, что этот долгий день подошёл к концу, знаменуя собой новое начало её жизни, которую она выбрала самостоятельно и не собиралась жалеть об этом выборе.

Но ещё она думала о том, что так и не попрощалась с родителями как следует, не обняла маму с папой в последний раз, не сказала сама, что любит их и не хочет, чтобы они волновались о ней, такой безголовой.

Йонг закрыла глаза и тихо-тихо заплакала, впервые за день позволяя себе в полной мере прочувствовать, что сегодня она потеряла семью и больше её не увидит.