Солнцеворот желаний

Вооружившись амулетом, король сосредоточился, пытаясь призвать грезы. Вечный обещал, что Ник сам поймет, когда это станет возможным. В любом случае, мужчина уже слишком глубоко погрузился в подводный туннель, чтобы отступить.

Воспалившиеся раны ныли, пульсируя голубым сиянием. Свет усилился, однако до дна не доставал, так что Никлос подумал, что его вообще нет. Ему казалось, что он угодил в ловушку. Стены вокруг будто бы были сделаны не из камня, а из жидкого песка. Только тронь – смажется.

Королю нестерпимо захотелось сделать это, а когда он осмелился и тронул бархат песка, его буквально втянуло внутрь, уволакивая куда-то во тьму. Его кожа вспыхнула голубоватым серебром, разлетелись блестящие песчинки. Ник зажмурился, однако свет прорвался внутрь, пропечатываясь на обратной стороне век, забираясь, как лезвия, в мозг, добираясь до самых сокровенных мыслей.

«Помни: если окажешься в своей грезе – борись изо всех сил. Не принимай дары, отвергай их, ненавидь. Воспротивься ненастоящему, и покуда ты жив – сможешь отказать и вырваться. Это твое испытание на принятие действительности. Отказ от иллюзий», – шептал на прощание Ктуул.

Открыв глаза, король улыбнулся.

* * *

Утреннее солнце окрашивало спальню в яркие желтые тона. Окна были открыты, под потолком летала маленькая голубая бабочка с черным кантом на крылышках. Безмятежный полет прервался, когда она спустилась вниз, примостившись на белой лилии в пузатой вазе. От ее веса наклонился стебель, и на пол упало несколько лепестков.

Завороженный ее полетом, Никлос не сразу заметил отражение в зеркале. Лицо, не обезображенное шрамами, обнаженная грудь без следов когтей дракола, чистые руки и здоровое тело. Рядом лежала очаровательная девушка с отсвечивающей ржавым золотом шевелюрой. Он видел только макушку, торчащую над подушками. Чуть скосив глаза, дотронулся до мягкой спинки, которая тотчас вздрогнула, особенно когда он опустил руку ниже и пощекотал ребра.

Над комнатой пронесся заливистый смех, а потом она пихнула его в бок, переворачиваясь и оказываясь сверху. Роскошные кудри свисали вниз, пряча лицо. Глаза, полные женского лукавства, глянули на него, когда она наклонилась ближе и поцеловала его нижнюю губу, чуть потянув на себя.

Ему не хотелось прекращать поцелуй, но вот она ойкает, совсем как девчонка, прижимая руки к расстегнувшемуся ночному платью, сквозь которое проступают мокрые следы от набухшей груди.

– Пора его кормить, – шепчет Селеста, целуя Ника и спрыгивая с постели. Она устремляется к дальнему окну, возле которого в высокой колыбельке под дымчатым пологом сладко спит младенец. Их сын.

Король потягивается, отводя назад руки и широко открывая рот. Это жена настояла, что ребенок будет спать с ними, а не с няньками. И что кормить она будет тоже сама. Селеста ни с кем не хотела делиться материнством. Только сестру допускала до сынишки Миши, когда та наведывалась из поместья в город.

Вот уже десять лет Никлос никак не мог налюбоваться ею. С той самой ночи, когда любопытство погнало его в парк, и он нашел напуганную девицу накануне Равновесия невест. Тогда они проговорили до рассвета. На следующий же день после официального представления к ее матери послали сватов, даже не дожидаясь официальной трансформации дочери. Мужчина сразу понял: она – та самая.

Последующие события только подтвердили это истину. Белые крылья, предательство старой аристократии, договор с подводниками, их помощь… многое приключилось за эти годы. Был даже период, когда они вместе покинули королевство и отправились путешествовать по миру, оставив власть на лучших друзей Никлоса – Артана Гадельера и Акроша Адегельского, маршалов, защитников столицы.

Одно лишь омрачало мысли Ника. Найденные в тайной королевской библиотеке записи. Дэр Томар Бай предупреждал, что белокрылая судьбой предназначена ему, но существует древнее проклятие. Рано или поздно черный дракон убьет возлюбленную.

Так суждено.

И король отчаянно стремился изменить будущее, окружая Селесту теплотой и заботой, следя, чтобы ничто не омрачало ее мыслей, и всячески потворствуя желаниям любимой.

Сегодня он усомнился в собственных страхах: «Ну как я могу убить, коли любовь так сильна в моем сердце?!»

Вставая рядом с ней и глядя на дитя, с невероятно серьезными глазами поглощающее материнское молоко, он поцеловал волосы жены, любуясь ими обоими. Беременность, как и роды, была легкой.

Крепкий черноволосый мальчуган обязательно вырастет достойным наследником. Нориус уже частично перешел в ребенка, а значит, на земле уже два носителя тьмы.

«Проклятье не сбудется, пока ты один. Родится дитя – и она умрет», – талдычил Томар.

– Не сбудется, – прошептал Ник, целуя жену. На мгновение перед глазами возникло иное, и он отшатнулся, хмуря брови.

Под недоуменным взглядом Селесты король быстрым шагом покинул спальню.

* * *

Ник устремился в малый обеденный зал, где его уже ожидали люди из близкого круга. Замерев на пороге, прогоняя странные мысли, он прислушался к веселому смеху и дружескому подначиванию.