Соло на раскаленной сцене

— Так вот, Маргарита Григорьевна, я не имею права обсуждать диагнозы пациентов с посторонними…

— Только если речь идет о живых людях, — парировала Рита. — Не забывайте, что я адвокат, не надо играть со мной во «врачебную тайну» — я в любом случае лучше разбираюсь в законах!

— Дело не только в этом, — смягчая тон, сказал главный. — Видите ли, я ведь не являлся лечащим врачом Свирской, поэтому не смогу многого рассказать. Разумеется, после ее гибели мне пришлось ознакомиться с ее историей болезни, как и с историями других погибших пациентов, но в детали я не вдавался. В этом попросту не было смысла, ведь Елена мертва!

— А кто ее лечащий врач? — спросила Рита, не желая сдаваться.

— Для вас это так важно?

— Не для меня, а для ее родственника, — поправила она.

— Кстати, вы так и не уточнили, кто ее разыскивает… Из истории болезни я помню, что у Свирской, как, впрочем, и у большинства наших пациентов, родственников нет. Ее родители погибли, а брат умер впоследствии, уже после того, как девочку вернула приемная семья.

— Умер? — переспросила Рита. — Кто вам сказал?

— Ну я не знаю. — Воронец выглядел озадаченным. — Так было написано в истории болезни, переданной из детской психиатрической больницы, в которой до восемнадцати лет проходила лечение Елена… А что, это не так?

— Не так. Ее младший брат жив, здоров и хочет знать, что произошло с сестрой!

— Что-то раньше он не слишком ею интересовался!

— Это потому, что он понятия не имел о ее существовании. Приемные родители предпочли скрыть от мальчика тот факт, что он, во-первых, усыновлен, а во-вторых, имеет кровную родственницу.

— Что ж, я их понимаю, — после короткой паузы кивнул Воронец. — Кому бы захотелось заполучить такой «подарочек»!

— Так я могу поговорить с лечащим врачом Елены?

Воронец подошел к сейфу, открыл его и извлек оттуда толстую кожаную папку. Минут пять он занимался тем, что листал ее, словно в поисках информации. У Риты создалось впечатление, что он просто тянет время, а на самом деле вполне в состоянии ответить на ее вопрос без этого фарса. Наконец главврач объявил:

— Михаил Борисович Лемец!

— Как мне его найти?

— Его кабинет на первом этаже, справа от будки охранника.

Наскоро попрощавшись, Рита понеслась на поиски Лемеца.

— Да-да, как же, помню Леночку! — с печальной миной закивал маленький кругленький человечек, лицо и кисти рук которого были сплошь усыпаны веснушками. Михаил Борисович обладал примечательной внешностью абсолютно рыжего человека: рыжими были не только его волосы, но и брови, и ресницы, а кожа казалась такой белой, что цветом походила на обезжиренное молоко. Тем не менее он производил скорее приятное впечатление — в отличие от главного врача.

— Так кто, вы говорите, ее разыскивает?

— Брат.

— А он, значит, жив?

— Как говорится, слухи о его смерти были сильно преувеличены!

— Какая трагедия! — покачал головой психиатр. — Хотя, с другой стороны, может, оно и к лучшему? Люди вроде Елены редко способны влиться в общество, и ее брат, если бы она была жива, все равно не сумел бы ее забрать отсюда. А если бы и сумел, то быстро пожалел бы!

— Значит, вы утверждаете, что Елена Свирская погибла при пожаре?

— Утверждаю?

— Ну, Максим Сергеевич же…

— Ну да, ну да, конечно — она погибла.

— Знаете, что мне показалось странным в поведении вашего главврача? — Рита испытующе посмотрела в глаза Лемецу. — С одной стороны, он затруднялся о ней говорить, мотивируя тем, что не являлся лечащим врачом, а с другой — оказался подозрительно хорошо в курсе подробностей ее жизни!

— Видите ли, Маргарита, обстоятельства гибели Елены, мягко говоря, пренеприятнейшие, — вздохнул доктор. — Неудивительно, что Максим Сергеевич неохотно обсуждает эту тему, боясь навредить репутации клиники.

— Репутации? — переспросила Рита, делая большие глаза. — Да о чем вы говорите?! Такое впечатление, что речь об образцовом заведении! Давайте смотреть правде в глаза: Воронец опасается исключительно за собственное место, которое пошатнулось из-за злосчастного пожара!

Лемец отвел глаза. Рита и не ожидала ответа. Что может сказать подчиненное лицо о своем начальнике? Если уж случившееся с пациентами не заставило московское руководство снять Воронца, значит, у него и в самом деле есть «волосатая лапа», как утверждает дворник. То есть в интересах рядового психиатра сидеть и помалкивать, если он не хочет лишиться работы. И все же Рита не собиралась опускать руки, уж больно таинственно выглядела вся эта история, и с каждым разом, как в сказке об Алисе в стране чудес, становилось «все чудесатее и чудесатее»!

— Ладно, забудем о том, что вы не вправе со мной обсуждать, — примирительно сказала она, пытаясь изобразить улыбку. — Однако мой доверитель потребовал выяснить все, что касается его сестры, и я обязана это сделать — такая работа, понимаете?

Доктор кивнул, и на его конопатом лице отразилось нескрываемое облегчение.

— Поговорим о диагнозе Елены. Только давайте не будем тратить время на экивоки о «врачебной тайне»…

— Да-да, Максим Сергеевич мне уже сказал! — поспешно согласился врач.

— Когда он успел?