Сомнамбулы: Как Европа пришла к войне в 1914 году

Начиная с 25 июля признаки военных приготовлений в России становились все очевиднее. Офицер разведки в Кенигсберге сообщил, что была перехвачена «необычно длинная» серия зашифрованных радиопередач между Эйфелевой башней и российской радиостанцией в Бобруйске[1629]. Утром в воскресенье, 26 июля, генерал-лейтенант Хелиус, военный атташе Германии при дворе Николая II, сообщил, что российские власти, по всей видимости, начали «полномасштабные приготовления к мобилизации против Австрии»[1630]. Чтобы получить более полную картину того, что происходило за границей, майор Николаи из Департамента IIIb прервал свой отпуск, вернулся в Берлин и отдал приказ о мобилизации «внимательных путешественников» (Spannungreisende). Это были добровольцы из разных слоев общества – офицеры запаса, бизнесмены, устроители развлечений, – задача которых заключалась в том, чтобы при первых признаках международной напряженности въехать в Россию и Францию под видом отдыхающих или коммерческих путешественников и провести скрытное наблюдение для установления, как майор Николаи выразился в своей инструкции, «ведутся ли приготовления к войне во Франции и России»[1631]. Некоторые из этих людей неоднократно совершали короткие поездки через границу и сообщали о своих наблюдениях лично, как, например, неутомимый герр Хенумон, которому удалось за три дня дважды побывать в Варшаве и на какое-то время застрять в ловушке в русской Польше, когда были закрыты границы. Другие уехали дальше и отправляли закодированные несложным шифром сообщения через обычную телеграфную службу. Пока не было смысла торопиться – 25 июля аналитики, работавшие с сообщениями путешественников, были проинформированы о том, что период напряженности может быть довольно продолжительным. Если же, с другой стороны, напряжение спадет, те путешественники, чей отпуск был отменен, смогут вернуться к отдыху[1632].

Внимательные путешественники и другие агенты, действующие из разведывательных станций на восточной границе, вскоре начали сообщать картину российских военных приготовлениях. Со станции в Кенигсберге поступали сообщения об идущих на восток пустых товарных поездах, передвижениях войск вокруг Ковно и приведении пограничных войск в боевую готовность. В 22:00 26 июля путешественник Венцкий сообщил из Вильно коммерческой телеграммой, что в городе уже идет подготовка к войне. В течение 27-го и 28-го числа постоянный поток подробностей от путешественников и других агентов начал поступать в недавно созданную «комиссию по оценке разведданных» в Генеральном штабе. Во второй половине дня 28 июля комиссия произвела оценку, резюмируя последнюю имеющуюся информацию:

Россия, видимо, частично мобилизуется. Степень еще нельзя определить с уверенностью. Военные округа Одессы и Киева вполне определенно. Московский все еще под сомнением. Отдельные сообщения о мобилизации войск Варшавского военного округа еще не проверены. В других районах, особенно в Вильно, мобилизация еще не объявлена. Тем не менее, несомненно, что Россия предпринимает некоторые военные меры также на границе с Германией, которые следует рассматривать как подготовку к войне. Вероятно, объявление о «подготовительном к войне периоде» распространяется на всю империю. Пограничные войска повсюду экипированы для военных действий и готовы к выступлению[1633].

Это резкое ухудшение ситуации, усиленное новостями об объявлении частичной мобилизации 29 июля, внесло элемент паники в немецкую дипломатию: обеспокоенный сообщениями из Лондона и постоянным потоком данных о российских военных приготовлениях, Бетман внезапно изменил свою позицию. Воспрепятствовав усилиям Вильгельма по сдерживанию Вены 28 июля, теперь он попытался сделать это сам, отправив на следующий день серию срочных телеграмм послу Чиршки[1634]. Но его усилия, в свою очередь, оказались тщетными из-за скорости российских приготовлений, под угрозой которых немцы должны были принять собственные контрмеры до того, как начинать посредничество.