Сомнамбулы: Как Европа пришла к войне в 1914 году

Поэтому Вильгельм был шокирован, узнав утром 30 июля о разговоре между Греем и немецким послом графом Лихновским, в котором британский министр предупредил, что Британия останется в стороне, если все ограничится столкновением Австрии, Сербии и (странное замечание) России, и что она вмешается на стороне Антанты, если в конфликт вступят Германия и Франция. Депеша посла вызвала у немецкого монарха негодование и дюжину разъяренных пометок на полях: англичане стали «негодяями» и «подлыми лавочниками», которые хотят заставить Германию оставить Австрию «в беде» и осмеливаются угрожать ужасными последствиями, в то же время отказываясь одернуть и усмирить своих агрессивных континентальных союзников[1641]. Когда на следующий день пришло известие о всеобщей мобилизации, объявленной русскими, мысли Вильгельма снова обратились к Британии. В сочетании с предупреждениями Грея, мобилизация русских «доказывала» Вильгельму, что Англия планировала использовать «предлог», предоставленный разрастанием конфликта, чтобы «разыграть карту объединения всех европейских наций в пользу Англии и против нас!»[1642]

Затем, вскоре после пяти вечера субботы, 1 августа, пришла сенсационная новость. Всего через несколько минут после того, как в Берлине был отдан приказ о всеобщей мобилизации, поступила телеграмма от Лихновского из Лондона с описанием утренней встречи с британским министром иностранных дел. Казалось, что Грей предлагал не только отказаться от вступления в войну, если Германия воздержится от нападения на Францию, но и поручиться за нейтралитет Франции. Текст телеграммы был следующим:

Сэр Эдвард Грей только что прислал мне известие от сэра У. Тиррелла, что он надеется, что сможет сегодня днем, по результатам заседания Совета министров [Лихновский отправил телеграмму в 11:14], сделать для меня заявление, которое может оказаться судьбоносным в предотвращении великой катастрофы. Судя по намеку сэра У. Тиррелла, это, по-видимому, означает, что в случае, если мы не станем нападать на Францию, Англия также останется нейтральной и будет гарантировать французскую пассивность. Я узнаю подробности сегодня днем. Сэр Эдвард Грей только что позвонил мне и спросил, могу ли я дать гарантии, что в случае, если Франция останется нейтральной в войне между Россией и Германией, мы не станем нападать на французов. Я заверил его, что я могу взять на себя ответственность за такую гарантию, и он воспользуется этим заверением на сегодняшнем заседании кабинета. Дополнительно: сэр В. Тиррелл настоятельно умолял меня использовать свое влияние, чтобы помешать нашим войскам нарушить французскую границу. От этого зависит все. Он сказал, что в одном случае, когда немецкие войска уже перешли границу, французские войска отошли[1643].

Ошеломленные этим неожиданным предложением, руководители в Берлине бросились готовить сердечный положительный ответ на подобное предложение. Но черновик еще не был готов даже наполовину, когда около 20:00 из Лондона пришла следующая телеграмма: «В продолжение [моей предыдущей телеграммы] сэр У. Тиррелл только что был у меня и сказал, что сэр Эдвард Грей хочет сегодня внести предложение о нейтралитете Англии, даже если мы будем находиться в состоянии войны как с Францией, так и с Россией. Я встречусь с сэром Эдвардом Греем в 3:30 и немедленно доложу»[1644].