Сон Смерти (ЛП)

— Едва ли. Кто-то врезался в снежный сугроб посреди ночи. Определенно не смертельно, если только у него не случился сердечный приступ или что-то такое.

Софи качает головой.

— Совершенно бессмысленное видение, и ты получила столько энергии? Серьёзно, если бы я могла поглотить столько, сколько ты только что получила, я бы восстановилась через несколько дней. Может меньше.

Она опустила взгляд на свои руки, и, хотя я не видела никакой разницы, она показалась удовлетворённой.

— Я думаю, что мне полегчало только из-за того, что ты была со мной, когда это произошло. Это было потрясающе! — Она поглядывает на меня с кривой усмешкой. — Я думаю, ты не сможешь сделать еще одно видение?

Я фыркаю от абсурдности её вопроса и качаю головой.

— Какая жалость, — задумчиво говорит она. — Но, возможно, у тебя будет в следующий раз, когда придёшь. Это даст тебе ещё больше поводов для посещения, — говорит она, не встречаясь с моими глазами. Почти... застенчиво.

— Кому нужна причина? — говорю я тихо, улыбаюсь, когда она наконец поднимает глаза.

Она улыбается, затем глубоко вздыхает.

— Не привлекать неприятности, но прежде чем ты снова заснешь, ты должна, вероятно, дать мне мою домашку.

— Я не заснула, — рассуждаю я, копаясь в рюкзаке.

— Ты передала привет Линдену от меня? — спрашивает Софи, игриво глядя на меня, когда я передаю стопку бумаг. Моя рука замирает, и Софи приходится тянуть за страницы, прежде чем я прихожу в себя достаточно, чтобы отпустить.

— Пожалуйста... пожалуйста, не дразни. Не о нём, — пробормотала я, не смотря в её лицо. Не после того, как я целовалась с ним час назад.

О Боже. Я полностью с ним разобралась. Каждый раз, когда я вспоминаю, это словно пощёчина по лицу от моей хорошей реальности.

— Он сбросил тебя? — спрашивает она, но её игривый тон ушёл, и я помню, что ей не нужно много говорить о любви. Может быть, она не знает, насколько это может ранить.

Я качаю головой.

— Технически нет, но это намного сложнее.

— В самом деле? — скептически спрашивает она, и я могу сказать, что она стопроцентно в команде Линдена.

Хотела бы я тоже быть в ней.

— Как например, потому, что ты не можешь рассказать ему о себе? — настаивает она. — Потому что это, поверь Чародейке, ты не привыкнешь ко лжи . И, в конце концов, это лучше всего для всех. Это действительно так.

— Девушка, с которой он только начинал встречаться, была первой убитой, — говорю я, глядя на землю.

Она громко выдыхает.

— Чёрт, — тихо говорит она. — И он пошёл прямо к тебе? Без обид, но это жестоко.

— Это не его вина. Он был... — Я сжимаю пальцы, чуть ли не до боли. Такое ощущение, что ножи прокалывают мою грудь с каждым вздохом. Когда я рассказала Сиерре, я думал, что это была просто боль от разрыва с парнем, которого я всё ещё любила. Но сейчас, даже произнося слова вслух, всё так же больно, как раньше. Может больше. Посыпать соль в рану.

Но я не могу остановиться. Даже если бы я захотела, мне кажется, что иметь секрет настолько плохо, для того чтобы быть свободной, что он изливается из меня по собственной воле.

— Другое сверхъестественное существо пробралось в его голову, — наконец говорю я. — Контролировало его. Его действия, его эмоции, всё. Это единственная причина, по которой мы были вместе.

Брови Софи опустились вниз.

— Зачем кому-то это делать?

— Чтобы подобраться ко мне.

Слова на мгновение затуманиваются, а затем я издаю долгий, тихий вдох, и боль в моём сердце уменьшилась. На этой неделе я была настолько сосредоточена на других вещах, что я позволила себе забыть весь вес секретов.

Только теперь, когда одного больше нет, я вспоминаю.

Софи смотрит на меня своими тёмно-карими глазами так долго, что мне становится почти неловко, прежде чем она шепчет: — Мне кажется, есть недостаток в том, чтобы быть настолько сильной, да?

Я киваю. Потому что, по сути, это правда про Линден факт. Есть гораздо больше, и я знаю, что когда-нибудь расскажу ей все, но сейчас я так устала, что просто не могу сейчас говорить. Достаточно.

— Ты всё ещё любишь его? — спрашивает Софи.

Я сильно сглатываю и киваю. Это такое ничтожное слово для пьянящего сочетания эйфории и резкого горя, которое грозит сокрушить меня каждый раз, когда я вступаю в контакт с ним; но всё получится. На данный момент.

— И я никогда не смогу быть с ним. Никогда.

Мой голос трескается, когда я говорю это, и я пожимаю плечами, и я больше не растеряна, когда мне нужно вытереть слезу.

— Должно быть, я действительно устала, — говорю я, пытаясь смеяться. — С годами это пройдёт.

Софи просто приподнимает бровь. — Это ты сама себе говоришь?

Я забыла об этой части иметь друга. Они говорят тебе истины, которые ты не хочешь слышать. Я хихикаю. — Я, конечно, пытаюсь.

— Хорошая девочка, — говорит Софи.

Я откидываюсь назад, и она прижимается своей щекой к моей голове, и мы лежим вместе в тишине, иногда прерываясь мягким сопением, когда я безуспешно пытаюсь сдержать свои слёзы. Я позволила памяти о его губах на моих нахлынуть и утопить меня. Просто на некоторое время. Когда прошло несколько минут без звука, Софи спрашивает:

— Теперь со всем покончено?