Сон Смерти (ЛП)

Звук из-за двуспальной кровати Сиерры ловит моё ухо, и когда я смотрю в том направлении, я ничего не вижу. Но потом я снова слышу звук и узнаю голос Сиерры. Я бросилась на живот на матрас, дотянулся до места, где она вклинилась между кроватью и стеной.

— Сиерра! — кричу я.

Её лицо покрыто кровью, а на шее у неё зазубренная рана. Несмотря на то, что её рука прижимается к ране, кровь течет вокруг её пальцев, густыми, тёмными ручьями. Её глаза закатываются и встречаются со мной, и я застыла на месте от того, что увидела.

Принятие.

— Сиерра? — Я умоляю, смаргивая слёзы.

— Я попробовала, — говорит она. — Я попыталась это изменить.

И она пытается улыбнуться, но эффект разрушается алым мерцанием, который покрывает зубы и выливается в угол её рта.

Изменить это? Она знала!

Я хватаюсь за её вялые руки, вспоминая страх в её глазах, когда она увидела Дафни. Много лет назад я спрашивала о видении своей собственной смерти и, хотя она не отвечала мне прямо, у меня появилась идея, что ответ был да. Я хочу ударить себя из-за того, что не видела его. Не увидела ничего из этого! Что должна была чувствовать Сиерра, открывая дверь и видя свою собственную смерть, глядя ей в лицо от рук её непослушной племянницы?

Я сделала это.

— Сиерра, — прошу я. Зачем, я не знаю. Для её жизни? Это, очевидно, не произойдёт. Ей повезет, если у неё есть минуты.

— Мэгги, — дышит Сиерра, а затем её дыхание хрипит, а её пальцы опадают.

Она ушла.

Мэгги.

Маргарет.

Моя мама!

Я вскочила на ноги и побежала по коридору.

Дверь в её спальню больше не открыта; всё закрыто. Я хватаю ручку и поворачиваю её, но она заперта. С силой я не знала, что я кричу, поднимаю ногу и как можно сильнее ударяю пространство рядом с дверной ручкой. Дверь пронзительно трещит, прежде чем расколоться и распахнуться так сильно, что она ломается о стену.

Я опоздала.

— Мама!

Из моего горла вырвается рыдание, и я рухнула на пол, видя, как моя мама лежит спокойно в своей постели, горло разрезано, утонуло в луже собственной крови.

Глава 26

Я на ногах и бегу, не зная, куда я направляюсь. Но когда я с грохотом валюсь вниз на входные ступеньки, мои ноги вылетают из-под меня, и я врезаюсь своей задницей о нижнюю ступеньку, моя голова разбивается о цементное крыльцо.

Звёзды вспыхивают перед моими глазами, и чернота вторгается в моё сознание почти так же, как при использовании фокус-камня. Основание черепа зверски болит,и мне нужно просто лежать несколько минут, прежде чем я полностью буду уверенной, что не потеряю сознание. Я кричу на своё тело, но мой мозг слишком медленный.

Подожди. Я чуть не проскользнула в дом. Но с таким количеством проблем, как у меня было со льдом в последнее время, Сиерра всегда держит наше крыльцо чистым.

" — Не обязательно видеть будущее, чтобы знать, что ледяные ступеньки — это несчастный случай, ожидающий своего часа," — шутила она.

Как только я могу двигаться, я сажусь и смотрю вниз на шаг, и моя голова пульсирует так сильно, что я едва могу чётко мыслить.

Красный.

На крыльце из крови сформировалась скользкая, вязкая лужа на ступенях. Я, вероятно, оставила следы по дому. Не то, чтобы кто-то будет сердиться на это.

Мои глаза следуют прямо за следующим шагом, и я вижу кровавый отпечаток, затем на нижних ступенях.

Затем еще отпечатки, ведущих далеко по снегу, который всё ещё лежит на газоне.

Дафни.

Я встаю на ноги и шатаюсь вперёд. Следы ведут через двор, затем поворачиваются к лесистой площади за нашим домом.

Всё во мне кричит, чтобы следовать за ней. Чтобы ... я не знаю, отомстить. Но рациональная часть меня хочет тчательно подумать.

Если я последую за ней, я умру.

Теперь я узнаю деревья — те же самые безлистные тополя, которые были в моём видении.

Здесь я должна умереть.

Но... Я почти взрослая, и она мелкая десятилетка! Кроме того, я знаю, что произойдёт; Я могу это изменить.

Сиерра сказала мне, что она тоже пыталась изменить это. Она знала, что Дафни была монстром. Она бы не намеренно отвернулась от неё на секунду. Но почему-то, несмотря на меры предосторожности Сиерры, Дафни в любом случае добралась да неё.

А потом пошла и добралась к моей маме.

Я вспоминаю, как Дафни спрашивала о моей маме, и я рассказала ей, что она была в доме, но спала. В то время всё казалось таким невинным.

Дыра в моём сердце при мысли о маме, мёртвой в доме, настолько черна и бездонна, что я чуть не кидаюсь в лес прямо в тот момент. Конечно, смерть не может быть хуже, чем жить с этим чувством — это чувство, что я потерпела неудачу, и у меня даже нет сверхъестественного паразита, виноватого в этом.

Просто глупая, глупая я.

Я осталась одна, и это моя вина. Я не хочу продолжать, если я потеряла всё. Всё. Линдена. Сиерру. Маму. Кто у меня есть, кроме них?

Никого.

Никого.

Нет.

Софи.

У меня есть Софи.

Софи, которая чуть не убила себя, вытаскивая мою задницу из огня в последний раз, где я облажалась.

Софи, которая всё равно любит меня.