Сонджу

Это внезапное осознание встряхнуло её, осев неприятной тяжестью в груди и животе. Она чувствовала себя потерянной и неприкаянной. Сделав несколько глубоких вдохов, она посмотрела в окно. В саду цвели лилии. Она набрала номер госпожи Чхо. Та приехала в течение часа, принеся с собой порывы прохладного весеннего ветра. Сонджу поставила на стол перед диваном чай и выпечку. Госпожа Чхо взяла кремовую булочку и, откусив, сказала:

– Я не говорила с председателем Паком после похорон его жены. Интересно, как он держится.

Сонджу заметила:

– В тот день вокруг него было так много людей, и всё же он выглядел ужасно одиноким.

– Господин Ким и профессор Син тоже не получали от него вестей.

Сонджу понимала горе председателя Пака. Она до сих пор скучала по Кунгу. Наступила долгая пауза. Глотнув чай, Сонджу сказала:

– Я тут подумала… – она расправила складки на своей юбке. – Я во многом была неправа.

– Например, в чём?

– В том, как я воспринимала некоторые вещи. Поведение моей матери, вероятно, типично для женщины её возраста и статуса. У неё сильный характер. Мне всё время казалось, что она пыталась навязать мне свою волю. И я сопротивлялась, но это не приносило результатов: тогда от бессилия я начинала злиться и бунтовать. Я никогда не чувствовала, что она дорожит мной, но, наверное, всё-таки дорожит, раз она продолжает приходить даже после всего, что я ей наговорила. Я бы хотела помириться с ней, но во мне так много злости, – она набрала воздуха в грудь и медленно выдохнула. – Наверное, это один из главных моих недостатков.

– Никто не идеален, – сказала госпожа Чхо. Немного помолчала. – После всех этих лет моя мать всё так же посещает храмы, чтобы вымолить прощение за мой грех. Она вздыхает каждый раз, когда меня видит, и начинает перебирать молитвенные чётки. Ей кажется, что она должна каяться вместо меня, потому что в её глазах я раскаиваюсь недостаточно. И, конечно, она никак не может забыть про клуб.

– Да уж… понимаю.

Сонджу глотнула ещё немного чая, уже остывшего. Взяла булочку и медленно её прожевала. Госпожа Чхо сделала то же самое. Сонджу заговорила снова:

– Во время войны я поклялась, что буду жить без сожалений, но теперь их у меня так много. Я спрашивала себя за эти годы снова и снова, что было бы, если бы я сделала другой выбор. Стала бы моя жизнь лучше? И ответ – всегда «нет», – она взглянула на госпожу Чхо. – Я противоречу сама себе. Мысли путаются. У меня нет чёткого понимания, чего я хочу и что мне нужно делать со своей жизнью.

– Не уверена, что у кого-то есть ответ на эти вопросы. Большинство просто плывут по течению, иногда – в растерянности, иногда – с определённой целью, но большую часть времени – бездумно.

– Но ведут ли эти ответы к счастью? – спросила Сонджу.

– Не знаю. Возможно, они просто дают больше осознанности в жизни. Мне тоже стоит над этим поразмыслить.

– Вы кажетесь мне вполне разумной и целостной.

Госпожа Чхо усмехнулась.

– А ты не кажешься мне конфликтным человеком.

Тихо рассмеявшись, Сонджу сказала:

– Я растеряла сдержанность, которой мать так долго от меня добивалась. Если бы я была хорошей дочерью, я бы не делилась с вами своими секретами. В каком-то смысле теперь я чувствую себя свободнее.

– Иногда полезно выговориться. Я рада, что ты выбрала для этого меня.

Сонджу задумалась:

– Жаль, что я потратила столько сил и времени, пытаясь угодить матери. Без этого я могла бы стать лучше и достичь чего-нибудь стоящего в жизни. Вот вы вдохновляете людей и помогаете им добиться своих целей. Господин Кан, к примеру, стал известным художником только благодаря вашей поддержке и продвижению его искусства.

– Но мне просто нравится этим заниматься.

Следующие несколько недель Сонджу думала о том, что именно она могла бы сделать. Она могла бы написать о своём опыте и сформулировать свои размышления о том, что, на её взгляд, мешало женщинам развивать свой потенциал. Она начала писать. Получалось пока не слишком профессионально. Она стала читать больше статей и книг, чтобы изучить, как другие авторы излагают свои мысли. Она заполняла дневник. И всё же ни одна из её работ не подходила для публикации.

Госпожа Чхо и Сонджу зря волновались о том, что Ёнги и Киджа заскучают без дела. Они собирались открыть ресторан и уже с февраля искали подходящее место. Таковое нашлось рядом с вокзалом Ёндынпо, к югу от реки Ханган. Ресторан вмещал только четырнадцать маленьких столиков, но Киджа и Ёнги полагали, что из-за близости к вокзалу клиенты будут быстро приходить и уходить, сменяясь другими. В апреле ресторан открылся: на торжественный вечер пришли господин Ким, профессор Син, несколько бывших клиентов Зала, несколько художников и друзья госпожи Чхо.

Пока госпожа Чхо ходила между столами, общаясь с гостями, Сонджу помогала Кидже и Ёнги на кухне и с обслуживанием. Время от времени она чувствовала на себе взгляд господина Кима.

Несколько недель спустя госпожа Чхо позвонила Сонджу и сказала: