Сонджу

После кофе Сонджу и госпожа Чхо прошлись до галереи, которую часто посещали. Они направились к центральной секции, где обычно можно было встретить владельца галереи.

Под мягким искусственным светом Сонджу увидела женщину, сидевшую напротив владельца. Заметив их с госпожой Чхо, мужчина поднялся с кресла.

– Добрый день. Рад вас видеть, – сказал он и отступил в сторону. – Познакомьтесь с нашей художницей Илчхон. Вы о ней, разумеется, слышали – она весьма знаменита, – он поклонился художнице. – Госпожа Чхо владеет галереей за городом, – повернувшись к Сонджу, он добавил: – А госпожа Ё – её подруга.

Художница кивнула, не вставая с места.

– Приятно познакомиться с вами лично, – сказала госпожа Чхо со своей обычной уверенностью.

Владелец принёс ещё два стула. Сонджу села напротив художницы, не зная, что сказать и не в силах отвести от неё взгляда: женщина была одета в многослойную яркую западную одежду, каждый слой которой отличался от предыдущего по цвету и узору. У неё были длинные волосы почти до талии, яркий макияж и сигарета между указательным и средним пальцами. Глядя на Сонджу, художница медленно поднесла сигарету ко рту, чуть повернула голову в сторону и выдохнула дым. Вновь взглянув на Сонджу, она сказала:

– У вас интересное лицо.

Сонджу уже слышала это прежде, но никогда – от художника. Она коснулась своей покрасневшей щеки и заправила за ухо прядь волос.

– Я… спасибо.

Художница взяла ещё одну сигарету и втянула воздух. Медленно встала, выдохнула дым, кивнула госпоже Чхо и Сонджу и направилась к двери. Многослойная многоцветная юбка до щиколоток развевалась при каждом её шаге.

Сонджу и госпожа Чхо переглянулись. Владелец направился за художницей. Они услышали, как он сказал:

– Жду не дождусь увидеть ваши новые работы.

Дверь за художницей закрылась. Владелец галереи вернулся к ним и пояснил:

– При первой встрече она немного шокирует людей, конечно. Но госпожа Илчхон – настоящий художник. Она буквально живёт искусством.

– Очень яркая личность, явно не робкого десятка, – заметила госпожа Чхо. – Она моя ровесница?

– Она старше, чем выглядит, – ответил он. – Из хорошей семьи, но ушла из дома, чтобы посвятить жизнь искусству. Она рассказала мне, что раньше шила для женщин и часто из нужды спала в чужих кладовках. Она рисовала, где только могла, при любой возможности. Однажды её картину увидел и купил некий профессор. Она стала его любовницей. Несколько лет назад он умер.

Сонджу видела её картины в музее – насыщенные цвета и чёткие плавные линии, прямо как она сама. Она предполагала, что художник – мужчина, основываясь на имени. Если бы она узнала о такой женщине двадцать лет назад – о женщине из уважаемой семьи, которая бросила вызов устоявшимся правилам, – то она бы, наверное, призвала всю свою смелость и сделала бы то же самое, чтобы быть с Кунгу.

Была середина декабря. Сонджу в красном шарфе поверх чёрного пальто шла, сунув руки в перчатках в карманы, по переполненным улицам. Из всех магазинов, украшенных алыми бумажными гирляндами, звучала рождественская музыка. Пешеходы шли по тротуарам в разных направлениях. Такси и автобусы беспрерывно гудели в автомобильных пробках. Сонджу увидела молодую пару, которые шли под руку. Она вошла в торговый центр «Синсегэ» и протиснулась сквозь толпу. Две женщины, вероятно, мать и дочь, болтали, перебирая пластинки с американскими рождественскими песнями. Сонджу смотрела на них с завистью. В 1967 году, ещё через три Рождества, она сможет делать то же самое с Чинджу. Сердце её наполнилось счастьем.

Пройдясь по каждой улице в центре города, она почувствовала себя так, будто сделала что-то важное, хотя не сделала почти ничего. Последней остановкой стал цветочный магазин, где она купила букет. Цветы зимой! Она отправилась домой и поставила букет в большую стеклянную вазу, думая о Чинджу, которая так любила цветы.

На следующий день после звонка от госпожи Чхо Сонджу встретилась с ней в небольшом японском ресторанчике неподалёку от дома.

– Отсюда я поеду сразу в «Г-62», – сказала госпожа Чхо, поливая соусом кусок тунца. – Надо бы почаще видеться с господином Кимом. Думаю, он скучает по Залу.

– Я тоже, – сказала Сонджу.

Госпожа Чхо взяла последний кусок сашими с тарелки. Проглотив, она сказала:

– Кстати, я получила странный звонок от владельца галереи. Художница, которую мы встретили, написала твой портрет и хочет использовать твоё полное имя в качестве названия.

– Мой портрет? По памяти? С моим именем? А я могу сперва увидеть картину?

– Не беспокойся, портрет вряд ли будет похож на тебя. Её картины довольно абстрактные, – госпожа Чхо взяла свою сумочку. – Что мне ответить?

– Давайте сначала посмотрим на портрет.

Три дня спустя Сонджу увидела картину. Портрет всё-таки оказался похож, пусть даже с крупными линиями и мазками жёлтого и лавандового цвета. Она не знала, что чувствовать. Лицо на портрете нельзя было назвать ни грустным, ни счастливым – казалось, обладательница этого лица скрывает свои настоящие эмоции.