Сонет Серебряного века. Том 2

Керинейская лань

Катился путь, мелькали дни и страны,
Кончался год в смыкавшемся кругу.
Средь Истрских чащ, на льдистом берегу
Терялся путь любимицы Дианы,

Он так устал один блуждать в снегу

Под хладом солнц, закованных в туманы,
Внимать в тиши, как плачут ураганы,
И бить куниц и рысей на бегу.

Но в тихий час, сменяющий закаты,

Невольник тайн магической Гекаты,
Невольно в тьму склонял он робкий слух.

В мерцаньи искр тонула дебрь глухая

И ткала сны, прозрачно-лунный пух
С немых ветвей бесшумно отряхая.

Скованный Прометей

Но встречу их теснина разделяла.
– Кто ты в цепях? – Титан. А ты? – Герой.
Печальных скал неясный реял строй.
Текла заря, мертва и дымно ала.

И клубы тьмы, дрожащей и сырой,

Из черных ртов бездонного провала
Неслись к заре, свивая покрывала
Над спящей в льдах двуглавою горой.

Закатной мглой прощально пламенея,

Внимал Кавказ, как ропот Прометея,
Стихая, гас в безгласности могил.

И, опьянев, в последний раз к ночлегу

Над головой Геракла коршун плыл,
Роняя с лап и клюва кровь по снегу.

Терраса Сокровищ

Сокровищница Гелойцев

Амфора

Под грудами нарядных терракот,

Что здесь она, убогая амфора...
Ценителей завистливого взора
Она к себе ничем не привлечет.

И скошен борт, и ручки без разбора

Приставлены, и узкий переплет
По горлышку каракулькой идет, —
Меандр («меандр»!) чуть видного узора.

Но явственны на глине возле дна

От пальчиков небрежных два пятна.
То Зевсу в дар любви красноречивый

Почин трудов сынишки своего

Издалека принес гончар счастливый.
И мудрый Зевс благословил его.

Стадион

Зарывшись в ил гребнями ступеней,
Спит стадион. Жеманная улитка
Из черепков аканфового свитка
Ползет ко мне. Я здесь один. Я с ней.

Я с ней один. От тихого напитка

Луны, руин, безгласья и камней
Я брежу с ней. А сердцу все больней,
И грудь теснит неведомая пытка.

Я здесь один. Быть может, грустно мне,

Что я чужой безгласью и луне,
Что я не мхи, не ветхие ступени,

Что я не бог... Иль если б я был бог,

Я б не постиг восторга откровений
И слезы лить – блаженные – не мог?

Галерея семикратного эха

Тиранонектоны

Пелопид

Срывался снег. Как стертая камея,
Текла луна. Дул ветер. Киферон
Тонул во мгле. Ненастный Орион
Сверкал из туч, зловеще пламенея.

К домам стекалась тьма со всех сторон.

Гребнем бойниц чуть брезжила Кадмея:
Там, на горе, от стужи цепенея,
Развел костры спартанский гарнизон.

Вот пробудив пустынным гулом плиты,

Прошли вдали дозорные гоплиты,
Бряцая в такт застежками кнемид.

Молчала ночь. Чуть брезжили бойницы,

И, скрыв клинок в одеждах танцовщицы,
На пир тирана крался Пелопид.

Юрий Кричевский

Петербургский сонет

Допил вино из светлого бокала,

И душу обагрил мучительный зарок: