Сонеты

Есть люди честные, а низкими слывут.
Не лучше ль быть, чем слыть? Ведь чистых наслаждений
И вовсе не найдешь, коль их отдать под суд
Не совести своей, а посторонних мнений.

Толпа причудлива, но для моих причуд

Не умягчить своих сердитых убеждений.
Не стану же и я, — как я ни слаб, ни худ,
Слабейших, худших чтить, боясь их осуждений.

Во мне есть то, что есть. Свет судит вкривь и вкось.

Да, он способен быть лазутчиком, шпионом,
Но не судьей. Он, мне, лишь только б довелось,
Свой приписав порок, сразит меня законом.

Чтоб быть судьей грехов, пусть он в закон бы ввел:

«Всяк грешен; смертный — царь, а грех — его престол».

4

Я жизнью утомлен, и смерть — моя мечта.
Что вижу я кругом? Насмешками покрыта,
Проголодалась честь, в изгнанье правота,
Корысть — прославлена, неправда — знаменита.

Где добродетели святая красота?

Пошла в распутный дом: ей нет иного сбыта!
А сила где была последняя — и та
Среди слепой грозы параличом разбита.

Искусство сметено со сцены помелом:

Безумье кафедрой владеет. Праздник адский!
Добро ограблено разбойническим злом;

На истину давно надет колпак дурацкий.

Хотел бы умереть; но друга моего
Мне в этом мире жаль оставить одного.

5

С дороги — бух в постель, а сон все мимо, мимо.
Усталый телом, я и рад бы отдохнуть,
Но мысль не хочет спать, и к той, что мной любима,
Сейчас пускается в дальнейший, трудный путь.

Мысль — эта странница — идет неутомимо

На поклонение к тебе, и мне уснуть
Минуты не дает; глаз не могу сомкнуть,
Вперенных в тьму, во мрак, в то, что слепцами зримо.

И зоркостью души я — без пособья глаз,

Я — вижу тень твою. Она живой алмаз
Во мраке полночи. Ночь эта блещет ею
И ею молодит свой черный старый лик.

Я ж от тебя ни днем, ни ночью, ни на миг,

Здесь — телом, там — душой, покоя не имею.

6

Могу ль я быть здоров, спокойствие сгуби?
Ограды вочыо нет мне за дневные муки,
На день грядущий сном не подкрепишь себя;
Днем на ночь наберешь запас тоски и скуки.

День с ночью — два врага, друг друга не любя,

Союзно мне вредить друг другу тянут руки:
Днем мучусь я с тобой, а ночью — без тебя;
Днем — труд свидания, а ночью — скорбь разлуки

Дню серому я льщу: я говорю, что он

Тобою освещен, тобою изукрашен.
А ночи также льщу: когда угрюм и страшен
Ее беззвездный вид, — твержу, что небосклон

Внести с светилами очей твоих, а очи

Твои мне портят дни и отравляют ночи.

7