Сонеты

Душа моя! О Дух! чистый в сфере грешной!
Корою грубою ты обведен кругом.
Зачем же красишь ты, лощишь покров свой внешний
И в роскоши такой содержишь этот дом?

Ты ненадолго в нем. Ты дальний гость, не здешний,

А на отделку стен все тратишься. Потом
Ты выедешь, а червь, — преемник твой поспешный,
Сейчас на твой же счет и запирует в нем.

Пусть лучше этот дом постраждет! Что в нем проку,

А ты будь бережлив, не траться, но копи!
Часть времени продай, часть вечности купи!

Что скорлупу беречь? Зерну дай больше соку!

Сам смерть ты объедай, — ту смерть, что ест людей.
Перемоги ее, чтоб не достаться ей.

8

Когда из хроники былых времен порою
Я описания прекрасных лип, читал,
Я много алых уст, глаз с огненной игрою,
Красивых ног и рук в отрывках подмечал.

Ведь были ж древние знакомы с красотою!

Но в этих очерках я, кажется, встречал
Намеки лишь на то, что ныне лишь тобою
Для нас осуществлен чистейший идеал.

Быть может, древние в пророчество впадали

О нашем времени и творческим чутьем
В грядущей красоте тебя предугадали,

Но не могли воспеть, чуть грезя о твоем

Существовании; они тебя не знали…
Мы знаем, но и мы — глядим и не поем.

Коль правда, что ничто не ново, все обычно,

Что наше новое — лишь снова введено,
Изволь изобретать! Носи, рождай вторично
Дитя, которое уж было рождено!

Но нет! История пусть мне укажет лично

Твой образ, бывший там — когда-нибудь давно,
И пусть история докажет мне логично,
Что там твое лицо теперь повторено!

Коль так, хотел бы я знать древних лет сужденье

О красоте твоей: и вразумился б им,
Что на земле у нас — прогресс или паденье,
Иль то ж все вторится путем чередовым.

Но, — я уверен, — встарь рождало удивленье

И то, в чем мы теперь несовершенства зрим.

10

Во мне перед собой ты видишь время снега;
С кустов зеленая одежда их снята;
Поблеклый лист упал; исчезла песен нега
Певцов пернатых нет — в оркестре пустота.

Во мне перед собой ты видишь час ночлега,

На западе дрожит чуть светлая черта,
И все густеет мрак, мрак — этот alter ego[2]
Тьмы смертной, вечной тьмы: недалека и та.

Во мне перед тобой дней прошлых лишь остаток,

Лишь искры под золой, а пламень прекращен,
Убитый тем, чем жил и чем питался он.
Люби ж меня сильней! Ты видишь: срок мой — краток.

Ты потерять меня страшишься: миг лови!

Чем больше этот страх, тем больше дай любви.

11