Сонные войны. Дилогия (СИ)

— А что будет, когда мы снимем фильм? — Ли остыл, но не показал, что доволен. Однако Чан знал — сейчас у Ли на душе запели ангелы гордыни.

— Трудно сказать. Уже очень скоро Ткачи начнут давить. Робко и осторожно, но начнут. А мы будем ждать ошибки.

— Мне кажется, это не очень смело Чан-сан.

— В нашем положении главное не допустить ошибки самим. Ты пока не понял, с кем мы вступили в битву. На протяжении сорока лет Толстые Ткачи правят миром, и ни у кого не получилось одолеть их…

Их беседа продолжилась и под конец они даже обнялись, как отец с сыном, прежде чем разойтись по своим делам. Остаток разговора Чан самым бессовестным образом врал. Да, Ткачей никому не удавалось победить. Но, по данным Чана, Семь Толстых Ткачей существовали много-много дольше сорока лет.

Дмитрий

Дима проспал весь понедельник. Он сказал жене, что заработался и очень устал, а на работе сослался на болезнь. И это действительно так. Наполовину…

Дима чувствовал себя просто потрясающе! Уставшим, да, но невероятно легким и правильным. Он прислушивался к ощущениям, и не мог вспомнить в жизни более счастливого дня.

Проснувшись в понедельник вечером, Дима, первым делом, пошел к ноутбуку. Файл «Один» будто сиял на рабочем столе, он открыл его. Включил окно статистики — шестьсот тридцать тысяч знаков. За два дня столько написано! Правда, он до конца не помнил, о чем писал. Ну, то есть, основная фабула помнилась, но, допустим, некоторые диалоги или сцены как будто стерли из головы ластиком. Прочитав пару страниц, Дима понял — это шедевр. Совершенно точно, он написал что-то великое. И Дима не заметил, как уселся за компьютер и застучал по клавишам.

— Что есть смерть, Алиса? Неужели ты думаешь, это старуха с косой? Или прекращение движения волокон белка в твоем теле? Или остановка химических процессов в твоих клетках? Кто-то говорит, что это Великая Всесокрушающая Сила Вселенной, кто-то, что врата к новой жизни, а что скажешь ты?

— «А что думаешь ты сам? Так просто задавать вопросы о жизни или смерти, гораздо сложнее давать ответы на них.

— Тут ты неправа, Алиса. И задавать вопросы, и отвечать на них — просто и даже приятно. Сложней и противней сделать это.

— Что ты имеешь в виду? Что это?

— Прожить жизнь, умереть… не правда ли, это сложнее?

— Но это неизбежно. Тебе придется прожить жизнь и умереть.

— Отсюда можно сделать вывод, Алиса. Самое сложное — это то, что мы обязаны делать. Таково великое противоречие человеческой жизни. Больше всего человек ленится там, где ему платят за это деньги, больше всего нас тяготит то, что мы сделаем в любом случае.

— Так что там со смертью?

— Смерть — это просто окончание отрезка. Отрезка, который больше никогда не повторится. И о котором ты никогда больше не вспомнишь. То есть сам отрезок как бы бессмысленен. Поэтому получается, что смерть — это самое важное в нашей жизни — это конец бессмысленного. Конец жизни.

— Это ничего не объясняет.

— А никто тебе ничего и не объяснял».

Пока Дима писал, жена несколько раз отвлекала его, но он отмахивался. В три ночи он вывел под текстом «Конец» и поставил свое имя. Ноутбук подключен к интернету, Дима написал в поисковике «Издательство». Открыл первую попавшуюся ссылку и отправил рукопись на указанный электронный адрес. Правда, там требовали синопсис, но Дима пропустил это мимо глаз. ЭТУ книгу, напечатают в самое ближайшее время.

Отключив ноутбук, он пошел в спальню. Жена уже давно спала.

* * *

— Это потрясающее чтение! — говорил полноватый мужчина в очках. — Признаюсь, Дмитрий, давно я не брал в руки ничего подобного. Мы готовы подписать с вами контракт на пятьдесят тысяч экземпляров. Ваш гонорар составит десять процентов от продажи, но не волнуйтесь, я думаю, мы напечатаем дополнительный тираж не позже чем через два, максимум, три месяца.

— Это здорово, — ответил Дима. — Я и не думал, что всё будет так быстро…

— Тут вы правы. Обычно мы рассматриваем пару месяцев, а потом еще приходится ждать, пока сверстают в типографии. А если вы еще и ранее не печатались… Но бывают исключения. Тут и без лупы видно, что ваша книга — шедевр. Вы говорите, это ваш первый роман?

— Да. Но почему-то мне кажется, что не последний.

— И это очень хорошо. Если вы напишите продолжение, мы его обязательно напечатаем. И пусть оно будет слабее — всё равно. В успехе этой книги можно не сомневаться…

— Мне тоже понравилось. Скажу честно, за эти две недели я уже начал печатать другой роман.

— И о чём, если не секрет?

— Понимаете, это довольно странно. Ну, в смысле, тематика. Я никогда не увлекался радиоэлектроникой. Да у меня даже в школе по физике трояк был! Но на прошлой неделе возникла одна интересная мысль…

— Ну, Дмитрий, наше издательство не выпускает прикладную литературу…

— Я знаю. Я уже заключил контракт с другим…

* * *

— Дима! Дима, оторвись от этого долбаного экрана и посмотри на меня!

— Дорогая, не кричи, дети спят.

— Это ты мне говоришь о детях?!

Таня стояла позади Димы с бокалом вина в руках. На голове растрепанные волосы, да и одежда требует исправления. Под глазами два широких полукруга, а на щеках аляповое пятно косметики.