Сонный сад

– Они тонко чувствуют обман, аллу, – твердо проговорил человек в мантии. – Тонко чувствуют страх. Вы явились сюда, будучи полными того и другого. И помощь твоя дитю человеческому доказывает не верность работе, а лишь обратное.

Исанд внимательно посмотрел на Фиму, а затем на ее референта.

– Ты действовал так из собственных интересов. Из собственных чувств.

– ПРЕДАТЕЛЬСТВО! ПРЕДАТЕЛЬСТВО! ПРЕДАТЕЛЬСТВО!

– Все так, – растягивал слова человек в мантии. – Помощь существу из другого мира – будь то верх или же середина – считается предательством.

– Но я пришел по зову креста, исанд! – дед-хамелеон начинал паниковать и его речь становилась быстрее и сбивчее. – Вы посылаете референтов по собственному велению! В чем же я виноват?!

– Референт обязан следовать воле хозяина своего! – прогремел исанд. – Ты был послан не для того, чтобы проложить дитю путь, а для того, чтобы понять, достойно ли оно встречи! Не думай, что испытание Страхами сделано для тебя! Ты мертв – давно и навеки! Со Страхами борется живой человек, тем самым показывая силу своих намерений!

– Исанд, я…

– МОЛЧИ! МОЛЧИ! МОЛЧИ!

– Ты сделал достаточно, аллу, – голос человека в мантии успокаивался каждый раз, стоило лишь залу начать бунтовать снова. Казалось, всеобщего крика неодобрения было вполне достаточно. – И натворил сполна. Вы здесь теперь стоите передо мной. Так пусть дитя говорит! Пусть скажет мне, зачем пыталась идти тропой, что ей не по силам!

Дед-хамелеон отпустил Фиму и что-то шепнул ей на ухо. Девочка вышла вперед. Но дрожала так сильно, что даже Элли могла заметить это со своего места.

– Представься, дитя. – сказал исанд.

– Меня зовут Серафима, – еле вымолвила девочка. – Серафима Грэм.

– Известно ли тебе, Серафима, – протянул человек в мантии. – О тех условиях, что я установил с Вирве Грэм? О том, что мы с ней обсудили много веков назад и закрепили, как нерушимое?

Элли ахнула и тут же зажала себе рот руками. Все выражались так сложно, что она не сразу могла понять, что к чему. Это был Тууни! Человеком в мантии был сам Тууни, и никто иной!

– Известно, – почти прошептала Фима. Голос ее срывался на плач, но она старалась продолжать выговаривать слова громко. – Ткач мне все рассказал.

– А знаешь ли ты, Серафима. – Тууни начал ходить кругами вокруг девочки и подбирался все ближе к ней. Деда-хамелеона это явно беспокоило, но он ничего не мог сделать. – На каких условиях можно пересмотреть пограничную сделку? Что должно произойти?