Соперница [litres]

Он произнес это имя тоном знатока, подчеркнуто уважительно. Дылда с соломенными волосами включила компьютер, ее пальцы с поразительной скоростью забегали по клавиатуре, вернулись назад, снова нажали «Enter»… Карлотта недоумевала, в чем смысл этих манипуляций.

– Нет, – заключила продавщица, поднимая голову, – такой записи не существует.

– Существует. Она датируется пятьдесят вторым годом.

– Тысяча девятьсот пятьдесят вторым? Это что – грампластинки? Мне придется поискать в старых каталогах.

Карлотте не понравилось замечание про грампластинки, но она смолчала: главное – результат. Кроме того, стоит ли спорить с кобылой, которая позволяет себе демонстрировать воспаленные десны и кривые передние зубы.

Наклонившись к девушке, Энцо любезно вставил:

– Пока вы смотрите каталоги, синьорина, я хотел бы воспользоваться случаем: покажите мне записи Карлотты Берлуми. Концерт, опера, что угодно, все, что у вас есть.

Карлотта вздрогнула, осознав, что ее карьера на ниве звукозаписи ограничилась двумя-тремя пиратскими виниловыми пластинками с ужасными оркестрами. Пролистав буклеты, перебрав каталожные карточки в коробке, потом новые буклеты, продавец-консультант закрыла последний каталог.

– Извините, синьор. На этого исполнителя ничего нет. Я не нашла ни одного переиздания. Это кто вообще?

– Соперница Марии Каллас! – выпалил Энцо, задыхаясь от возмущения.

– Да неужели? – удивилась она.

– Вам придется сменить профессию! – трубным голосом возгласила Карлотта.

Девушка вздрогнула от оскорбления.

– Невозможно знать все.

– Поэтому можно не знать ничего!

Раздосадованная продавщица выхватила с полки какой-то толстый том.

– Хорошо, я проверю по моему Лючио Да.

– Что?! – воскликнула Карлотта.

– Лючио Да! Это словарь-справочник, посвященный певцам, библия вокального искусства.

Девушка несколько раз просмотрела страницы на букву «Б». По спине Карлотты пробежала ледяная дрожь. Энцо внимательно посмотрел на нее и спросил:

– Вы никогда не встречались с Лючио Да? Это выдающийся оперный критик второй половины двадцатого века, составивший исчерпывающий справочник. Он умер три года назад.

– Правда? Тем лучше…

Энцо не мог понять, относится ли это «тем лучше» к успеху Лючио Да или к его смерти.

Продавщица победоносно объявила:

– Карлотта Берлуми… здесь такой нет!

– Что?.. – пробормотал Энцо. – Тогда посмотрите статью про Марию Каллас, Лючио Да наверняка упоминает там Карлотту Берлуми.

– Мне некогда перелистывать эту статью, там сорок страниц и все про Марию Каллас!

Карлотта схватила Энцо за руку:

– Идемте!

Она кивнула девушке, приветливо улыбнулась ей и уже с порога бросила:

– До свидания и спасибо, синьорина Пародонтозо.

Тогда в Болонье, проведя ночь в обществе Лючио Да, Карлотта похвалила его, назвав непревзойденным любовником, а затем в ликующем настроении отправилась на репетицию «Реквиема». «Вот увидишь, Мария Каллас, колесо фортуны повернется. Я, в свою очередь, стану диктовать журналистам и критикам, что́ им о тебе говорить, и для тебя настанут чертовски трудные времена». В предстоящей битве Лючио Да казался ей главным призом: он восхищался ею и выказывал отвращение к гречанке, что компенсировало некоторые его недостатки, в том числе неуклюжесть в постели. В любом случае, ради того чтобы побороться с Каллас и отвоевать себе место под солнцем, Карлотта готова была пойти на уступки.

Когда они встретились вечером, она попыталась выяснить, где журналист слышал ее пение, ведь он не скупился на похвалы в ее адрес. Он загадочно молчал, словно играя в какую-то игру. Каждый раз, когда она называла тот или иной театр или оперу, он, прищурившись, уклончиво отвечал:

– Возможно…

– Так ты придешь послезавтра в собор на «Реквием»?

– Реквиемы меня угнетают.

– Но все же! Есть Верди. И есть я.

Он улыбнулся:

– Я и забыл – есть Верди, а есть ты.

Они провели вместе еще одну ночь, которая, по меркам Карлотты, вновь оказалась весьма посредственной, но той Карлотте, что так думала, пришлось заткнуться. Карьера превыше всего!

На следующий день репетиция в базилике Сан-Петронио[25] закончилась раньше, чем предполагалось, и Карлотта, войдя в кафе, направилась к столику, за которым обычно сидел Лючио Да. Не увидев его, она спустилась в туалет в подвале, чтобы припудрить нос. Проходя мимо телефонной будки, она услышала знакомый голос. Журналист, поглощенный разговором, оправдывался: