Сопротивление и покорность

За последние годы я все больше научаюсь видеть и понимать глубокую посюсторонность христианства. Не homo religiosus, а человек, просто человек – вот что такое христианин, как Иисус был человеком, в отличие, скажем, от Иоанна Предтечи. Разумею не пошлую посюсторонность людей, «знающих жизнь» и умеющих в ней устраиваться, но глубокую посюсторонность, которая крепко стоит на ногах и, хотя и знает о смерти и воскресении, никогда не отрывается от земной действительности. Таким посюсторонним человеком был, как мне кажется, Лютер.

Помню, тринадцать лет назад в А. у меня был разговор с одним молодым священником-французом. Речь зашла о самом простом – чего бы мы хотели, каждый из нас, добиться в своей жизни. Он сказал: мне хотелось бы стать святым. (Очень возможно, что он им и стал.) Тогда меня это крайне поразило. Тем не менее я ему возразил, сказав, что я, мол, хотел бы научиться веровать, – или что-то в этом роде. Прошло немало времени, прежде чем я сообразил, какая это глубокая разница. Я думал, что смогу научиться вере, если сам постараюсь вести жизнь, близкую к святости. Итогом этого пути и была, собственно, моя книжка «Следование за Христом». Теперь-то я отчетливо вижу, сколько в ней было опасного, хотя мое отношение к ней не изменилось.

Позже я понял – и продолжаю постигать по сей день, – что только в полной посюсторонности жизни и можно научиться веровать. Когда наконец раз и навсегда откажешься от претензий сделаться «чем-то» – будь то претензия стать святым или грешником, обратившимся на путь истинный, или церковным деятелем, праведником или нечестивцем, больным или здоровым, – а ведь это я и называю посюсторонностью – жить в гуще задач, вопросов, успехов, неудач, жить, копя опыт и поминутно убеждаясь в своей беспомощности, – вот тогда-то и очутишься всецело в руке Божией, тогда ощутишь по-настоящему не только свою боль, но боль и страдание Бога в мире, тогда вместе с Христом будешь бодрствовать в Гефсимании, и я думаю, что это и есть вера, это и есть «метанойя». Тогда только и станешь человеком, христианином. Вспомни у Иеремии 45-ю главу. Можно ли обольщаться успехами или сходить с ума от неудач, если здесь, на земле, страдаешь одним страданием с Богом!

Что я имею в виду, тебе понятно, хотя я выражаюсь кратко. Я благодарен за то, что мне дано было это уразуметь, и я знаю – я смог понять это лишь потому, что ступил на путь, по которому иду ныне. Оттого я спокоен и с благодарностью думаю о прошлом и нынешнем. Может быть, тебя удивит такой исповедальный тон. Но если тянет высказаться – то кому же, как не тебе!.. Пусть Бог ведет нас рядом сквозь эти времена; но главное, да приведет Он нас к Себе.

Твой привет меня особенно порадовал. Рад, что у вас там не так жарко. От меня ты должен получить еще много весточек. Не ехали ли мы с тобой в 36 году почти тем же маршрутом? Прощай, будь здоров и не давай остыть надежде, что скоро мы все встретимся.

Этапы пути к свободе

Дисциплина
Пустившись в путь на поиски свободы, освой сперва
дисциплину чувств и души, чтобы страсти
и твоя плоть не бросали тебя то в одну, то в другую сторону.
Пусть целомудренными будут твой дух и твое тело, всецело покорные тебе самому
и послушные на пути к цели, поставленной перед ними.
Только через дисциплину можно постичь тайну свободы.

Дело
Не все, что угодно, но лишь правое дело творить, лишь на него отваживаться,
не витать в возможностях, но смело браться за реальное,
свобода не в полете мыслей, но лишь в деле.
Выйди из пугливых колебаний в бурю событий,
ведомый лишь заповедью Божией и верой твоею,
и свобода, ликуя, примет твой дух.

Страдания
Чудесное превращение. Сильные, деятельные руки твои
скованы. Без сил, в одиночестве зришь ты конец
твоего дела. Но вот ты вздыхаешь с облегчением и передаешь правое дело
спокойно, утешенно в более крепкую руку и успокаиваешься.
Лишь на мгновение прикоснулся ты блаженно к свободе,
а вслед за тем отдаешь ее ты Богу, чтобы Он завершил ее со славою.