Сорочьи перья (СИ)

И с тех пор поленица Светозара сарафан никогда не носила. Ее и хоронили потом, через несколько десятков лет, в блестящей кольчуге. Она, как и желала, не успела постареть.

========== 14. погост ==========

Ночью на кладбище приходить — безумие. Это Рогнеда уж сама поняла, да только кинулась она хоть куда-нибудь, чтоб спастись от увязавшихся за ней мужиков, которые шли явно с недобрым намерением; она слышала пьяный смех и будто бы шелест ножа, выскользнувшего из чехла. Это был верный миг, чтобы броситься опрометью, и Рогнеда побежала, задыхаясь.

Она оказалась за оградой, потому что нужно было где-то схорониться. Бросилась между крестов, пытаясь затеряться, но даже тонкий стан девушки не могли заслонить эти старые памятники… Она рухнула наземь у какого-то лохматого куста, истово надеясь, что темной ночью ее никто не заметит; луна сияла наверху тоненьким серпом, а звезды казались страшно далекими.

— Ах, какая испуганная пташка! — протянул кто-то у нее над ухом, и Рогнеда замерла. Она поверить не могла, что разбойники оказались рядом так быстро, но усилием воли не отважилась закричать.

Уж если они ее схватят, она не доставит им удовольствия и не станет вопить, как до ужаса напуганная скотинка, которую ведут на убой. Однако что-то не ладилось… Рогнеда поняла, что человек над ней стоит всего один, в то время как преследователей было трое — хмурых, неказистых мужиков, один кривой. Вскинув голову, Рогнеда увидела бледного в лунном свете парня, который ждал, терпеливо улыбаясь. И коль он захотел бы учинить над ней насилие, едва ли дал бы ей столько времени.

Парень подал ей руку, помог подняться. В его движениях было что-то странное, однако Рогнеда никак не могла понять, что именно.

— Они не смогли тебя увидеть, — пояснил он, успокоив девушку, которая принялась испуганно оглядываться, ища преследователей где-нибудь рядом. — Я смог отвести им глаза, это было несложно.

— Ты… чародей? — нахмурилась Рогнеда, оглядывая его. Ей внезапно показалось странным, что этот парень, открыто улыбавшийся ей, одет легко, совсем не для прохладной осенней ночи.

— Вроде того, — сказал ее спаситель. — Покойник я.

Рогнеда ахнула и шарахнулась в сторону. Ей хотелось тут же броситься прочь, однако приступ испуга притушил неожиданно трезвый рассудок: там ее ждали разбойники, а покойник пока не спешил бросаться на нее с желанием растерзать и съесть. Прижавшись спиной к кресту, Рогнеда торопливо забормотала молитву к Белобогу, однако парень не пропал, не рассеялся темным духом, а лишь спокойно наблюдал за ней. Рогнеда зажмурилась. Потом выдохнула и раскрыла глаза.

— Что за девушка ходит этой дорогой по ночам? — спросил мертвец.

Она вспыхнула; уж укоры от покойника ей выслушивать было как-то странно.

— Я от тетки возвращалась, — вздохнула Рогнеда, — она работу дает, платит исправно. А мне брата с сестренками кормить.

Невольно заговорила тем скромным жалостливым тоном, как и с теткой, чтобы вымолить у нее лишнюю полушку. Однако ясноглазый покойник лишь покачал головой:

— Ты им живой нужна, уж поверь, я лучше знаю.

Рогнеда все пыталась к нему приглядываться, угадать, может, она когда-то знала этого человека еще живым, но никак не могла нашарить в памяти. В этом городке все друг друга знали, однако она лишь подумала, что у их священника похожие глаза — быть может, они были родственниками. Покойник глядел на нее снисходительно, почти ласково, и Рогнеда спросила неловко:

— Для чего ты спас меня? Теперь я тебе должна?

— Что ты, — легко рассмеялся он. — Помог — потому что могу. Веришь или нет, но когда-то я был честным хорошим человеком и истово верил в Белого бога. А меняться после смерти — последнее дело.

Рогнеда едва ли часто видела людей, которые могли великодушно помочь кому-то просто из своего желания. Неужели не было в этом никакого расчета? Ей показалось, что покойник может прочитать ее спутанные мысли, потому как он улыбнулся и неожиданно сказал ей:

— Только тебе придется до утра тут со мной остаться. Если выйдешь за ограду, я ничем помочь не смогу… А с утра пойдут люди в церковь, — он кивнул куда-то вправо, — так что тебя при них обижать не отважатся.

Несмело кивнув, Рогнеда устроилась рядом; села на землю, подобрав юбку. Старалась не думать, что они, очевидно, стоят на могиле ее славного спасителя. Но заметила, что он не отбрасывает тени — даже в неровном лунном свете за Рогнедой тянулось темное пятно, а вот за покойником ничего не было. Да и движения его были медленными, размеренными, но не как у пьяного. Как будто он был под водой и преодолевал поток.

Он правда казался добрым. Рогнеда не чувствовала, что ее принуждают остаться, покойник наверняка отпустил бы ее на все четыре стороны, но ей не хотелось оказаться в лапах насильников, которые, вполне возможно, рыщут где-то рядом. И кто бы подумал, что ее последним спасением стал жуткий погост…