Сороковые... Роковые

Ищенко, бледный, но довольный, встретил всех радостным возгласом:

— А, явились бродяги!

Сидевшая возле и державшая его за руку жена, всегда такая важная дама, порывисто вскочила и, обняв Варю, разрыдалась:

— Варь, я никак поверить не могу, что вы здесь!! Живые!

— Люда, все хорошо, видишь, мы с ним какие стройные и молодые стали?? Он у тебя про давление и диеты забыл, волновался, что не признаешь во вьюноше его.

— Ох, извините меня!

Людмила уставилась на всех пришедших:

— Какие вы все стройные, худенькие.

— Диета у нас была, экзотическая, оккупационная, — улыбнулся Иван. — Зато никаких тебе болячек.

Немного поговорили, Ищенко тоже подтвердил:

— Неча про нашего Герби кому-то ешче знать!!

В бокс заглянула медсестричка.

— Пожалуйста, закругляйтесь — шесть человек сразу — это…

— Все, Николаич, мы пошли. Поправляйся — теперь можно не дергаться — дома мы.

А в милиции — все упорно не называли МВД по-новому, их немного обрадовали:

— Первые данные для вас: Григорий и Василий Родионовичи Крутовы — оба живы. Василий Родионович — профессор, окончил в свое время матфак МГУ, преподает в Брянском госунивеситете, Григорий Родионович — пенсионер, живет в своей родной деревне — Березовке.

Варя молчком утирала побежавшие слезы.

— Более того, в прошлом году, будучи приглашенным на празднование Победы, к президенту с просьбой обратился ветеран, гвардии старшина запаса, партизанский командир и фронтовик — Михневич Панас Федорович. Просьба была, как я думаю, вы догадались уже — узнать о вас, когда-то воевавших в его отряде. Звучала эта просьба необычно, Президент запомнил и велел поднять архивы, на всякий случай, вы как раз только-только пропали.

Мужики оживились, заулыбались, общее мнение выразил Игорь:

— Хорошо-то как! Значит, есть ещё наши, живые!!

— Вам предстоят весьма напряженные дни — медобследования, встречи с учеными, настраивайтесь на серьезные разговоры, постараемся побыстрее, понятно же, что кроме Варвары Федоровны и Сергея Николаевича у остальных остро встает проблема с работой.

— Сергей Алексеевич, Вы своим не поможете?

— Помогу, только надо разобраться с… — он сморщился, — с некоторыми, бывшими собутыльниками.

Мирхат ехиденько улыбнулся:

— Друзьями же были!!

На что серьезный Сергей ответил:

— Друзья — они вот, здесь все, плюс Ищенко. Эта вот красотка, — он кивнул на Варю, — когда мы отходили к реке, отстреливаясь, а Николаича зацепило, повернула назад, к нам, и помогала Николаичу ковылять, хотя мы все орали ей, чтобы убегала.

Красотка, смущаясь, сказала:

— Чтобы не было какой-то новостью для всех — я оказалась беременна, что-то там сместилось во времени, мы с Ищенко резко помолодели, кто знает — сейчас, может, станем так же резко стареть. Скорее всего, если и дохожу, что под большим вопросом, рожать будет сложно, так что-просьба большая: меня первую занять всеми проверками и разговорами, пожалуйста, пока срок небольшой. И да, догадываюсь, что всех интересует, кто отец ребенка, не из наших ли, в смысле. Нет, это один из партизан, бывший пленный, он не знал о беременности, и я мысли такой не допускала — думала, гастрит обострился. Да и не обращала внимания на тошноту, не до того было.

— Надо же как? Вы из прошлого в будущее ребенка, а у Сергея Алексеевича и Игоря Ивановича наоборот — дети в прошлом остались. Да, не переживайте, постараемся и про ваших жен узнать!

Жены, похудевшие и недосыпающие, тряслись над малышами, обе безумно обожали своих деток — ведь и Дуняша и Сереженька уродились у своих батьков. Леший, бравший одновременно обоих на руки, бережно качал их и пел своим густым басом какие-то колыбельные. Изредка появлявшийся Панас постоянно говорил:

— От, як гляну на ребятёшек — сразу друганов своих вижу.

Им стало намного сложнее без пришлых, не хватало советов Ивана, золотых рук Ищенко, немцы стали злее, но отряд все так же, тщательно подготовившись и прорепетировав усе действия — после нелепой гибели Каримова, Шелестов настоял на этом — наносил урон врагу.

— Панас, — постоянно говорил Леший, — смотри, будьте осторожнее, немцы стали как осенние мухи, береги ребят — им ещё предстоит два года воевать, кто уцелеет. Сейчас, после Курска совсем озвереют, кому понравится получать по зубам постоянно?

Краузе-старший упаковывался. Решили с Фрицци, что фатер поедет в мае, Пауль в кои-то веки проявил мудрость, купил на имя фатера домик в небольшой деревушке Альфхаузен, что в Нижней Саксонии, и Карл уезжал прямиком туда.

Для всех было озвучено, что вследствие пошатнувшегося здоровья, Карл Иоганнович уезжает в фатерлянд. И только стародавний друг — Лавр знал истинную причину его отъезда.

— Лавр, дружище, если бы ты знал, как тяжело оставлять опять отчий край, теперь уже точно навсегда, не доживу до светлых времен. Но приложу все силы — спасти от этой бойни, что предстоит впереди — Пашку. Этот, — он поморщился, — Эльзин, так и остался злобным пацаном, а Пауль — он должен жить!