Сорвавшийся союз. Берлин и Варшава против СССР. 1934–1939

Вообще-то в польских источниках жену маршала Рыдз-Смиглого, как правило, называют Мартой Томас-Залесской. Родилась она в семье аптекаря около Житомира. Сразу после окончания гимназии, сообщает Дариуш Балишевский, влюбилась в местного богатого панича Залесского и стала его женой. Жили они в Киеве. Но с началом Первой мировой войны поручик Залесский оказался на фронте, а у Марты случилась новая любовь. Местные доброжелатели постарались уведомить об этом ее мужа, тот смог «вырваться из военных окопов» и застал дома не супругу, а ее любовника. Благородный офицер, уразумев, что и к чему, стал уговаривать того «во имя их счастья» пожениться с Мартой, но в ответ услышал хохот. Тогда поручик выхватил наган и «впаковал в недостойного соперника все содержимое магазина». Вроде бы последнюю пулю он собирался выпустить в себя самого, но помешала разгоряченность.

Вникнув во все детали, военный суд только разжаловал его в рядовые и отправил снова на фронт. Не исключено, что на столь мягкий приговор повлияло поведение Марты, допустил Дариуш Балишевский, ибо «людская молва зафиксировала факт ее присутствия на похоронах любовника», ее «отчаянные рыдания», а также то, что «мужа она забыла» и ни разу не проведала его после ареста. В 1918 году Марта познакомилась с полковником Эдвардом Рыдз-Смиглым, который уже был бравой рукой маршала Пилсудского и прибыл в Киев по делам Польской военной организации. Вскоре она оказалась в Варшаве и начала жить с новым мужем. Впрочем, есть утверждения, что официальной супругой знаменитого польского военного Марта стала только в начале 1939 года, поскольку Залесский был жив и до своей смерти не давал согласия на развод. Отношения с новым супругом у нее были своеобразные. Вместе их видели весьма редко, а если они и приходили куда-то вдвоем, то жена маршала обязательно была в перчатках по локти, объясняя это тем что «у нее, к сожалению, аллергия на мужа». Красивая, интеллигентная, «равнодушная ко всем, кто ее любил», она «носилась как королева и вела себя как повелительница, которой вскоре ей и предстояло стать». В 1940 году ее супругу явно светило «завладеть президентурой Польши». За два года до этого она «выехала во Францию, чтобы наилучше приготовиться к новой роли». В Монте-Карло на средства Генерального штаба Войска Польского ей был куплен дом. Перед самой войной она приехала в Варшаву, чтобы позаботиться о домашнем имуществе. Оно и было погружено в автомобили в те августовские дни.

Мариуш Новик в своей публикации о вывозимых сокровищах польского маршала не уточняет, что содержалось в больших ящиках, для перевозки которых понадобилось два грузовика, но ему известно, что главный польский военный «обладал многими ценными предметами». В их числе — коронационная сабля польского короля Августа II Сильного. Эдвард Рыдз-Смиглы имел также «большую коллекцию картин», что вполне объяснимо, он ведь и «сам был художником, закончившим Академию искусств». Почему был затеян выезд и вывоз? Так ведь «рапорты о передвижении германских войск вдоль границы были однозначными», поясняет Мариуш Новик, потому и решил маршал «позаботиться о безопасности жены», а заодно и «о сохранности своего имущества». Журналистка Марта Тыхманович, которая тоже обращалась к этой теме, отметила, что по пути за пределы Польши перевозчики останавливались на Люблинщине в усадьбе одного из лесничих — Кароля Рачиньского, который «был хорошим знакомым Рыдз-Смиглого». Там «часть имущества маршала была спрятана», для чего пришлось вырыть и оборудовать специальные подземные укрытия, глубина которых достигала четырех, даже пяти метров. На подготовку подобного рода сооружений требовались не только соответствующие усилия, а и немалое время. Если учесть, что румынскую границу, как утверждает Мариуш Новик, ссылаясь на Дариуша Балишевского, с которым согласен и биограф Рыдз-Смиглого профессор Веслав Высоцкий, «конвой пересек еще до вспышки войны» — 29 августа 1939 года, то, скорее всего, свое имущество маршал отправил в Румынию еще до подписания пакта Риббентропа — Молотова. В том, что своя рубашка ближе к телу, муж и жена оказались едины. В конце сентября Марта «оставила Румынию и выехала во Францию, забрав с собой наиболее дорогие предметы: ювелирные изделия, сувениры, саблю маршала», после чего «осела в Монте-Карло». Оставшийся в Речи Посполитой Рыдз-Смиглы продолжал уверять широкую публику, что он и его подчиненные не поступятся даже польской пуговицей. Начальник Генерального штаба Вацлав Стахевич тоже настойчиво убеждал сограждан, что «разобьем немцев сами». Да и глава польского МИДа Юзеф Бек исходил из того, что польская армия сильна и «в случае чего быстро его (Гитлера. — Я.А.) проучит», напоминает современный польский публицист Рафал Земкевич.