Сорвавшийся союз. Берлин и Варшава против СССР. 1934–1939

Но было и такое, что на одном из этапов польско-советской войны засветилась и вполне очевидная перспектива исчезновения только что возрожденной Речи Посполитой. В августе 1920 года Красная армия оказалась у стен Варшавы; в падении которой в те дни и среди поляков мало кто сомневался. Ситуация стала настолько отчаянной, что Юзеф Пилсудский вручил президент-министру — так тогда называли главу правительства Речи Посполитой — Винценты Витосу заявление о своей отставке с должностей Начальника государства и Верховного главнокомандующего польской армией. В тот же день, «сильно прибитый и неуверенный», он отправился на встречу со своей семьей «в Бобово около Тарнова», где находилось имение его адъютанта Болеслава Венява-Длугошовского. Для подкрепления подобного утверждения депутат польского сейма Петр Згожельский в своей публикации в журнале «Polityka» сослался и на книгу жены Юзефа Пилсудского, добавив уже от себя, что тогда маршал повел себя, как «капитан, который тайно на шлюпке убегает с тонущего корабля». Весьма конкретно на сей счет высказывался и современник Пилсудского известный польский политик Мацей Ратай, на тот момент министр по делам религий и просвещения, затем маршал сейма Речи Посполитой. По его словам, «Пилсудский под влиянием неудач потерял голову». Тогда «им овладела депрессия, бессилие, даже самых близких ему людей удивляла его апатия». По Варшаве даже поползли слухи, что «Пилсудский подписал с большевиками тайный пакт и намерен отдать им страну», более того, он уже «упаковывает чемоданы, собирает золото и деньги и готовится к выезду в Швейцарию».

Положение спасли другие политики и военные. Тот самый президент-министр Винценты Витос сыграл на национальных чувствах соотечественников, которые на польском гражданском поле сработали эффективнее, чем большевистские призывы построить новой общество. Не предавая огласке заявление Начальника об отставке, глава правительства призвал соотечественников «начать борьбу не на жизнь, а на смерть», заявив, что «нужно спасать Отечество, нужно отдать ему все — имение, кровь и жизнь, ибо та жертва стократно оплатится, когда спасем государство он неволи и позора!» Призыв нашел широкий отклик. В короткий срок армию удалось увеличить на 250 тысяч штыков. Добивать отступающих от Варшавы красноармейцев выходили даже крестьяне с вилами в руках. Военный же военный план разгрома красного фронта, которым командовал будущий Маршал Советского Союза Михаил Тухачевский, создали начальник штаба Войска Польского генерал Тадеуш Розвадовский вместе с главой французской военной миссии в Речи Посполитой генералом Максимом Вейганом, отмеченным потом командорским и серебряным крестами ордена «Виртути Милитари» — наиболее почетной военной наградой в Польше. О весьма значимой роли высокопоставленных французских штабистов в поражении Красной армии под Варшавой красноречиво говорит и тот факт, что следующим после Пилсудского маршалом Речи Посполитой стал Фердинанд Фош — французский маршал и непосредственный начальник генерала Вейгана. Сам же Пилсудский, сообщает Петр Згожельский, после разгрома красных под Варшавой как ни в чем не бывало вернулся к прежним обязанностям, сказав при этом президент-министру Винценты Витосу, что о своем заявлении об отставке он просто забыл.