Сорвавшийся союз. Берлин и Варшава против СССР. 1934–1939

В то же время никуда не деться от того, говорилось в публикации варшавской газеты, что есть «значительная часть польско-германских проблем, которая интегрально входит в комплекс общеевропейских, потому — согласно нашему польскому пониманию сути вещей — не может быть решена тет-а-тет». К ним относятся вопросы разоружения. Германия уходит из Лиги Наций, но невозможно представить, что переговоры по данному вопросу немцы «будут вести отдельно с каждым заинтересованным государством». Такой подход не может «найти никакой поддержки в Польше», здесь, дескать, надо нажимать коллективно. Речь Посполитая принадлежит к государствам, стремящимся к миру, потому намерена использовать «остатки международной солидарности, еще существующей в послевоенной Европе». Да, посол Юзеф Липский относится к дипломатам, которые «искренне и настойчиво стремятся работать на дело улучшения наших отношений с Германией», в этом смысле он может вполне «рассчитывать на поддержку со стороны общественного мнения», но получит ее лишь в том случае, если его примиренчество будет опираться на очень и очень трезвый фундамент». Уже из приведенных слов вытекает, что журналист, писавший приведенные строки, тоже явно озабочен тем, что Польше могло «засветить» в ближайшем будущем. Он даже пояснил истоки своей тревоги: «История учила нас настолько жестоко, что нужно дуть даже на холодное».

Судя даже только по публикациям в польской прессе, состоявшаяся встреча Гитлера с Липским взвинтила всю Европу, на добрую неделю сделавшись темой номер один. Способствовала тому прежде всего немецкая реакция на неожиданное свидание канцлера с послом. Все германские газеты указывали «на этот факт как на событие перворазрядного политического значения», сообщал 17 ноября 1933 года берлинский корреспондент «Kurjera…». Гитлеровские издания, подчеркивал он, делают из нее столь необходимый «капитал заграничной политики Гитлера», превращают в обоснование «выхода Германии из Лиги Наций». Одна из них утверждает также, что такая политика способна «легче привести к сближению Германии с ее соседями, нежели Лига Наций». Польско-германское сближение, отмечал польский журналист, бесспорно стало «главной темой рассуждений» в немецких средствах массовой информации, притом они нажимают на то, что «инициатива польско-германского сближения пришла со стороны Польши». Значит, полагал он, немцам очень важно, чтобы «Польша стала инициатором, а не Германия». Но из дальнейших строк публикации следует, что в таком уточнении не заинтересована Польша, автор подчеркивает, что «дело было наоборот», первоначальная «инициатива касательно польско-германского соглашения пришла со стороны Германии во время беседы предыдущего польского посла в Берлине Высоцкого с канцлером Гитлером в мае т.г.», а вчерашний шаг посла Липского был «только продолжением акции, начатой Германией в мае т.г.». Далее последовали слова, что Германия более заинтересована в сближении с Польшей, хотя то, что произошло, стало «только открытием дороги к соглашению, но до самого польско-германского соглашения еще далеко». Варшава и здесь настаивала на приятном для нее тезисе, согласно которому это в ней нуждаются в Европе, а не она.