Соседи и родня Оттавии Малевольти

–У меня вызывает подозрение Ваша особая благосклонность к Лэсли.

–Не думал, что ты склонна к пошлостям, Наяда.

Орин уступил просьбам жены, и привёз её в порт показать свой корабль.

Он деланно отдавал распоряжения. Ругал неповоротливых матросов.

Лэсли сердито заявила мужу:

–Я смотрю, Вам доставляет бездну удовольствий командовать и измываться над людьми.

–И океан наслаждений смотреть, как это заводит и злит Вас,– в тон ей отвечал Орин.

–Не пытайтесь спорить с дебилом – опуститесь до его уровня, где он задавит Вас своим опытом.

–Ноющая жена хуже ноющего зуба.

–От всего сердца желаю тебе сгинуть в пучине океана!

–Я оценил твои сердечные пожелания, дорогая.

Лэсли сошла на берег, подозвала свободного извозчика и укатила.

Капитан смотрел ей вслед и думал: «Что я делаю? Зачем отстраняю от себя жену? Но я же не дикарь и не падишах, чтобы любить одну, а ласки дарить всем».

Лэсли вся в слезах шла по дому. Ей навстречу попался Норман.

–Кто тебя обидел, дитя?

–Орин!

И девушка живописно пересказала все непочтительные выражения, которые слетали с губ капитана. Адвокат округлил глаза от изумления, слушая её.

–…И при этом Орин смотрел на меня с такой злостью, будто я просила его прилюдно снять штаны! Когда мы познакомились, Орин казался таким душечкой, а на самом деле он злой и коварный! Хочу, чтоб царь морей Посейдон воткнул Орину острогу в зад!

Норман расхохотался.

Лэсли гневно продолжала:

–Я уверена: вчера он был у своей любовницы. Узнать бы к кому он убегает.

–Как? Ты не знаешь?

–А это известно Вам?

–Это известно всему городу. Только невинные девушки, что безвылазно сидят дома не знают это, потому ты и не в курсе…Орин влюблён в твою мачеху. Они встречаются даже в магазине,– посвятил в тайны её мужа Норман.

–Оттавия – разлучница?– впала в ступор девушка.

–Твой отец выдал тебя за Орина в надежде прекратить это бесстыдство…

–Отец, как всегда, думал только о себе! Зачем мне муж, который не любит меня?

–Деточка, в Высшем обществе не совершают браков по любви. У нас действует чистый расчёт.

Лэсли вошла в кабинет мужа. Он разбирал деловые бумаги.

Орин недовольно сморщился и сделал замечание:

–Когда ты научишься стучаться?

–Когда прекратишь вероломно лгать. Ты и Оттавия.

–Оттавия тут при чём?

–Тогда подтверди, что я несправедливо упрекаю тебя,– требовала жена.

–Да, я – подлый изменник,– глядя в окно, обличал себя Орин,– Но разве теперь тебе стало легче? Тебе не хочется меня убить?

–Нет. Потомучто я тоже тебя никогда не любила. Ты мне безразличен. Интересно, буду ли я любить твоего ребёнка, который родится осенью?

Освальд Боу, когда ему пожаловалась дочь на мачеху, кричал Оттавии:

–Никогда ты не получишь развод! Изводишь мою малютку-дочь! Мою драгоценную Лэсли!

Филдинг в очередной раз отбыл в плаванье. Росс послал его с грузом карабинов и сабель на остров Барбадос к губернатору лорду Комбермеру. Обратно капитан должен был доставить груз сахара и патоки. Экспедиция обещала быть длительной, вероятнее всего растянется на пол года.

Лэсли жаловалась Норману за ужином:

–Муж у меня на удивление завидный: то месяцами ко мне не подходит, то по пол года в море. Теперь он уплыл в Америку, точно пол года там пробудет.

За столом они сидели одни, Наяда находилась подле заболевшей краснухой дочерью.

–Лэсли, ты такая привлекательная, а Орин тебя не ценит…– притворно сокрушался Сэндлер.

Девушка всплакнула. Плечо Нормана оказалось рядом. Он сразу воспользовался ситуацией и утешительно поглаживал её по руке.

–В семейной жизни чувства становятся обыденными, а душе хочется вновь испытать бурную страсть, обожание.

–Не было у меня ни страсти, ни обожания…

–Бедная девочка, как можно пропустить в своей жизни самое важное?

Мужчина отважился и поцеловал её затылок.

Она встрепенулась.

Обиженно спросила:

–У тебя совесть есть?

–Есть, но сейчас она не встанет – не выспалась сегодня.

–Ох, заслуживаешь ты хорошей трёпки…

–Вот всегда замечал: у женщин портится характер без мужчин, а у мужчин рядом с женщиной.

Лэсли догадалась, что если мужчина хочет видеть её в постели, то это ещё не любовь. Но разве Норман кого-нибудь любит? Уж Наяду он точно не любит.

Норман сладко потягивался в постели, когда Лэсли крадучись вошла в его спальню и закрыла дверь на засов. Она молча скинула платье и легла под бок к Сэндлеру. Тот без лишних вопросов прильнул к её дрожащим от страха губам. Он покрыл её поцелуями, и девушка забыла о стыде и совести.

После соития Лэсли задумчиво говорила:

–Всё к этому и шло, потому, как всё в жизни я делала не то и не так. Я поверила Филдингу, не разобравшись не в его чувствах, не в своих…Я пойду к себе.

–Зачем спешить?

–А вдруг войдёт Наяда?

–Но она же возле больной дочери.

Айвору Драммонду пришла депеша, где сообщалось о том, что принц Уэльский и граф Лисбурн желают посетить его дом. Барон ответил, что будет счастлив, принять столь знатных особ.

Приём именитых гостей проходил в наилучших традициях аристократии. Чопорные гости ничем не выдавали чувств, степенно кивали в знак одобрения радушием барона Драммонда и его снохи с внуком.

Хозяин пригласил пройти всех отведать угощения.